Твёрдая печенюшка
Мне все время хотелось, чтобы все в жизни было правильно. Правильные книги, правильные знакомства, правильное поведение, правильные чувства. В чем правильность выражалась бы, я не смог бы объяснить даже под угрозой расстрела, но ощущение ее неоспоримости всегда жило во мне и просыпалось по утрам, когда хотелось переиначить все, стереть лишнее и начать дышать заново.
У меня никак не получалось, все чего-то не хватало. Какая-то неудовлетворенность вечно перечеркивала попытки. Я напоминал себе этакого бешеного кролика, который мечется между норок и никак не может вспомнить, где же вход в его жилище. Изрядно в этом вопросе помогала излишняя эмоциональность, выплеска которой не находилось иначе как в стихотворчестве и необдуманных поступках. Вообще дурачиться и куражиться в вечном поиске, эпатировать просто от невозможности найти свое вошло в привычку. Меня перестали воспринимать иначе, как серого кардинала царства интриг и помешательства. Это было даже весело. И я поверил, что вот так и должно быть.
Верить было просто. Нельзя сказать, чтобы мне такого статуса не хотелось. Начитавшемуся Макиавелли остро хочется почувствовать себя властителем судеб. Правда во всем этом оказалось чертовски одиноко. Бешеный кролик снова проснулся, ему все хотелось домой, а жизнь тащила его на суд к карточной королеве. По дороге кролик влюблялся, пытался остановиться, оглянуться, понять, где он вообще находится, а его прогоняли на публичные слушания, не оставляя выбора и «осознавая важность сего действа для кролика». На самом деле о том, что для меня важно никто не задумывался. Горстка друзей. Остальные «заботящиеся» имели столь слабое представление о том, что происходит со мной, что ограничивались всемерной поддержкой всех моих начинаний.
Однажды «заботящиеся» столь плотно окружили, что дышать стало просто невозможно. И кролик нашел силы вырваться, ушел и забыл обо всем, что было навязано ему самим же собой. Выморочная любовь, иллюзии и амбиции отходили на второй план постепенно, а потом стремительно стерлись. Одним словом. Коротким. Из пяти букв. И в глазах потемнело. Неверяще смотрел в монитор. Долго. Произнесший слово уже давно был не в сети, а я все смотрел. Молча. Ниточка порвалась. Та, что связывала меня с прошлым. Прошлое стало темными средними веками, настоящее - Возрождением.
Вдруг все стало правильным. Утро. Первый глоток тебя вместо кофе. День. Буквы, сказки, стихи, книги. Вечер. Тишина, мурчание, рисунки. Ночи. Безумие. Ночное, дневное, утреннее, вечернее – помешательство друг на друге. Все становится важным и в то же время несущественным, чистым, понятным и не поддающимся никакой логике. Буйство осенних красок смешалось с серостью сумерек, сказочные фантазии с прозой мягкого понимания друг друга, вдохновение с невозможностью выразить и сотую долю чувствуемого.
Все встало на свои места. Половина. Вот что это значит – найти себя. Найти себя и отдать сердце, просто вложить его в твои ладони, не задумываясь, не размышляя и понимая, что это правильно. Вот так любить, вот так жить, вот так чувствовать. Как на острие иглы. Как на облаке.
Дни пролетают теплыми стайками. Мы смеемся, говорим сутками, выпрашиваем друг у друга минуты на то, чтобы писать, умоляем не останавливаться в порывах – или остановиться, но остановиться никогда не получается. Растворение. Единое дыхание. Общие сны. Искусанные пальцы. Бешенство. Спокойствие. Любовь.
Кое-кто говорит, что я дурак. Кому-то ошибкой кажутся раскрытые карты. Кого-то "утомляет" мое счастье, нескрываемое и беззастенчивое. Кому-то требуется точная раскладка истории, чтобы "доверить" меня. Смеюсь только. Когда-то меня могло бы это задеть, но уж точно не теперь, потому что точно знаю, что чувствую, чего хочу и чего жду от жизни. Истеричность господ приближенных перестала волновать недели назад. Сейчас у меня есть моя осень. Золотая. Именная.
Осень. Такая долгожданная, обещавшая своим приходом столь многое, одарила меня безмерно. Чем я так угодил ей? Чем приглянулся взбалмошный поэт с неуправляемым темпераментом? Что она такого углядела, чтобы быть такой милостивой ко мне? Я не знаю. Не сказал бы, что знать не хочу, но, пожалуй, все это становится столь же неважным, как и дождь за окном, ведь есть кофе, как и холод первых заморозков, ведь есть Диккенс, как и порывы ветра, срывающие листву, ведь есть творчество, как и все разговоры за спиной, ведь есть ночи вдвоем, как и весь этот мир, давно посланный к чертям - ведь есть Ты.
У меня никак не получалось, все чего-то не хватало. Какая-то неудовлетворенность вечно перечеркивала попытки. Я напоминал себе этакого бешеного кролика, который мечется между норок и никак не может вспомнить, где же вход в его жилище. Изрядно в этом вопросе помогала излишняя эмоциональность, выплеска которой не находилось иначе как в стихотворчестве и необдуманных поступках. Вообще дурачиться и куражиться в вечном поиске, эпатировать просто от невозможности найти свое вошло в привычку. Меня перестали воспринимать иначе, как серого кардинала царства интриг и помешательства. Это было даже весело. И я поверил, что вот так и должно быть.
Верить было просто. Нельзя сказать, чтобы мне такого статуса не хотелось. Начитавшемуся Макиавелли остро хочется почувствовать себя властителем судеб. Правда во всем этом оказалось чертовски одиноко. Бешеный кролик снова проснулся, ему все хотелось домой, а жизнь тащила его на суд к карточной королеве. По дороге кролик влюблялся, пытался остановиться, оглянуться, понять, где он вообще находится, а его прогоняли на публичные слушания, не оставляя выбора и «осознавая важность сего действа для кролика». На самом деле о том, что для меня важно никто не задумывался. Горстка друзей. Остальные «заботящиеся» имели столь слабое представление о том, что происходит со мной, что ограничивались всемерной поддержкой всех моих начинаний.
Однажды «заботящиеся» столь плотно окружили, что дышать стало просто невозможно. И кролик нашел силы вырваться, ушел и забыл обо всем, что было навязано ему самим же собой. Выморочная любовь, иллюзии и амбиции отходили на второй план постепенно, а потом стремительно стерлись. Одним словом. Коротким. Из пяти букв. И в глазах потемнело. Неверяще смотрел в монитор. Долго. Произнесший слово уже давно был не в сети, а я все смотрел. Молча. Ниточка порвалась. Та, что связывала меня с прошлым. Прошлое стало темными средними веками, настоящее - Возрождением.
Вдруг все стало правильным. Утро. Первый глоток тебя вместо кофе. День. Буквы, сказки, стихи, книги. Вечер. Тишина, мурчание, рисунки. Ночи. Безумие. Ночное, дневное, утреннее, вечернее – помешательство друг на друге. Все становится важным и в то же время несущественным, чистым, понятным и не поддающимся никакой логике. Буйство осенних красок смешалось с серостью сумерек, сказочные фантазии с прозой мягкого понимания друг друга, вдохновение с невозможностью выразить и сотую долю чувствуемого.
Все встало на свои места. Половина. Вот что это значит – найти себя. Найти себя и отдать сердце, просто вложить его в твои ладони, не задумываясь, не размышляя и понимая, что это правильно. Вот так любить, вот так жить, вот так чувствовать. Как на острие иглы. Как на облаке.
Дни пролетают теплыми стайками. Мы смеемся, говорим сутками, выпрашиваем друг у друга минуты на то, чтобы писать, умоляем не останавливаться в порывах – или остановиться, но остановиться никогда не получается. Растворение. Единое дыхание. Общие сны. Искусанные пальцы. Бешенство. Спокойствие. Любовь.
Кое-кто говорит, что я дурак. Кому-то ошибкой кажутся раскрытые карты. Кого-то "утомляет" мое счастье, нескрываемое и беззастенчивое. Кому-то требуется точная раскладка истории, чтобы "доверить" меня. Смеюсь только. Когда-то меня могло бы это задеть, но уж точно не теперь, потому что точно знаю, что чувствую, чего хочу и чего жду от жизни. Истеричность господ приближенных перестала волновать недели назад. Сейчас у меня есть моя осень. Золотая. Именная.
Осень. Такая долгожданная, обещавшая своим приходом столь многое, одарила меня безмерно. Чем я так угодил ей? Чем приглянулся взбалмошный поэт с неуправляемым темпераментом? Что она такого углядела, чтобы быть такой милостивой ко мне? Я не знаю. Не сказал бы, что знать не хочу, но, пожалуй, все это становится столь же неважным, как и дождь за окном, ведь есть кофе, как и холод первых заморозков, ведь есть Диккенс, как и порывы ветра, срывающие листву, ведь есть творчество, как и все разговоры за спиной, ведь есть ночи вдвоем, как и весь этот мир, давно посланный к чертям - ведь есть Ты.
-
-
06.09.2009 в 16:16Такое вот утро. Просто счастливо жмуриться и улыбаться. Ты есть.
-
-
06.09.2009 в 16:25Я есть. Для тебя. Вчера, этим утром и всегда.
-
-
06.09.2009 в 16:32-
-
06.09.2009 в 17:26