Твёрдая печенюшка
Странно, что они пришли так внезапно. Теперь весь город кишит ими: ведьмы, духи, вампиры, упыри. Я много раз задавался вопросом о том, почему это произошло. То ли под Рождество разорвалась какая-то цепь, то ли кто-то разбил зеркальный лабиринт, то ли балующиеся девчонки, гадая «на чертика», вызвали силу помощнее. Я не завидую их участи, если они первыми столкнулись с демонами.
Страх повсюду. Беззвучной волной он растекается по улицам, квартирам, сердцам людей. Он настолько навязчив, что к нему привыкаешь. Иногда он усиливается – и становится невозможно дышать.
Выжившие пытаются приспособиться к мрачной вакханалии, происходящей вокруг них. Единицы все еще пытаются бороться: мы убиваем, режем, жжем, устраиваем засады, внедряемся…
Сегодня я – вампир. Моя извечная бледность остановила выбор на мне. Я знаю, что они учуют новичка мгновенно, окажутся рядом – я не успею и моргнуть, но стираю защитные знаки у дверей квартиры. От ужаса трясутся поджилки. Никто из нас не является безумным смельчаком, даже мой руководитель протягивал мне заряженный револьвер дрожащими руками.
Оружие. Сколько я себя помню, никогда не любил его. Теперь украшенный причудливой вязью, чем-то похожей на арабскую роспись, револьвер – моя единственная защита. Повинуясь каким-то детским инстинктам, я спрятал его под подушку. Никто из нас не профессионал. Мы просто хотим, чтобы наш страх прекратился. Как малые дети, которые просят, чтобы родители не выключали лампы в коридоре на ночь. Наша борьба – это тонкая полоска света в комнате, затянутой мглой.
Конечно, они приходят. Возникают из ниоткуда. Их сразу двенадцать. Я не успел понять, как мой балкон оказался оккупирован чужаками. Вампиры красивы. Девушки и парни. Темнокожие и бледные, брюнеты и блондинки. Они по-хозяйски ходят по квартире «обращенного».
Я знаю, что они не верят мне, но ничего не могу с этим поделать. Остается только брести следом за хрупкой блондинкой, которая, очевидно, руководит всей стаей. А стая рыщет, заглядывает во все углы. И я знаю, что они ищут: что-то, что докажет мою несостоятельность, что-то, что позволит им набросится на меня и растерзать.
Мой страх пробивается жаром. Одна надежда – не заметят капель пота. Хочется распахнуть окно. Хочется, чтобы они ушли. Пусть я не убью ни одного, но хотя бы смогу избавиться от навязчивого их присутствия, от шелеста моих вещей под их пальцами, который тут же замирает, стоит мне только войти в комнату.
Я не успеваю за ними. Я не могу пробраться к револьверу. Мне нечем себя защитить. Улыбаюсь. От страха улыбка получается ужасающей, вздрагиваю, видя свое отражение в окне. Должно быть, блондинка принимает меня.
Почему, почему они не заглянули под подушку?! Или заглянули, забрали, а теперь тянут время, балуясь с моей паникой?..
- До встречи, - она шепчет, глядя мне прямо в глаза, и тянет пухлые блестяще-розовые губы к моим, чтобы запечатлеть свое расположение. Я целую ее. Зачем-то вырвались слова:
- А еще?
И она снова легко касается моих губ.
Они растворились так же внезапно, как и появились.
Пустота квартиры пульсирует. Я слышал, что в квартирах растерзанных всегда видели черную кошку. Этакая метка вампирских рук. Мечусь по комнатам, чтобы найти тварь и придушить. Нет, кошки нет. Облегченно выдыхаю: я умру не сегодня. Не сегодня.
Забившись под одеяло, скорчившись, зажав в каменеющих пальцах револьвер, я засыпаю. Под утро меня разбудил едва слышный шорох. Открыв глаза, я увидел черную кошачью лапу.
Страх повсюду. Беззвучной волной он растекается по улицам, квартирам, сердцам людей. Он настолько навязчив, что к нему привыкаешь. Иногда он усиливается – и становится невозможно дышать.
Выжившие пытаются приспособиться к мрачной вакханалии, происходящей вокруг них. Единицы все еще пытаются бороться: мы убиваем, режем, жжем, устраиваем засады, внедряемся…
Сегодня я – вампир. Моя извечная бледность остановила выбор на мне. Я знаю, что они учуют новичка мгновенно, окажутся рядом – я не успею и моргнуть, но стираю защитные знаки у дверей квартиры. От ужаса трясутся поджилки. Никто из нас не является безумным смельчаком, даже мой руководитель протягивал мне заряженный револьвер дрожащими руками.
Оружие. Сколько я себя помню, никогда не любил его. Теперь украшенный причудливой вязью, чем-то похожей на арабскую роспись, револьвер – моя единственная защита. Повинуясь каким-то детским инстинктам, я спрятал его под подушку. Никто из нас не профессионал. Мы просто хотим, чтобы наш страх прекратился. Как малые дети, которые просят, чтобы родители не выключали лампы в коридоре на ночь. Наша борьба – это тонкая полоска света в комнате, затянутой мглой.
Конечно, они приходят. Возникают из ниоткуда. Их сразу двенадцать. Я не успел понять, как мой балкон оказался оккупирован чужаками. Вампиры красивы. Девушки и парни. Темнокожие и бледные, брюнеты и блондинки. Они по-хозяйски ходят по квартире «обращенного».
Я знаю, что они не верят мне, но ничего не могу с этим поделать. Остается только брести следом за хрупкой блондинкой, которая, очевидно, руководит всей стаей. А стая рыщет, заглядывает во все углы. И я знаю, что они ищут: что-то, что докажет мою несостоятельность, что-то, что позволит им набросится на меня и растерзать.
Мой страх пробивается жаром. Одна надежда – не заметят капель пота. Хочется распахнуть окно. Хочется, чтобы они ушли. Пусть я не убью ни одного, но хотя бы смогу избавиться от навязчивого их присутствия, от шелеста моих вещей под их пальцами, который тут же замирает, стоит мне только войти в комнату.
Я не успеваю за ними. Я не могу пробраться к револьверу. Мне нечем себя защитить. Улыбаюсь. От страха улыбка получается ужасающей, вздрагиваю, видя свое отражение в окне. Должно быть, блондинка принимает меня.
Почему, почему они не заглянули под подушку?! Или заглянули, забрали, а теперь тянут время, балуясь с моей паникой?..
- До встречи, - она шепчет, глядя мне прямо в глаза, и тянет пухлые блестяще-розовые губы к моим, чтобы запечатлеть свое расположение. Я целую ее. Зачем-то вырвались слова:
- А еще?
И она снова легко касается моих губ.
Они растворились так же внезапно, как и появились.
Пустота квартиры пульсирует. Я слышал, что в квартирах растерзанных всегда видели черную кошку. Этакая метка вампирских рук. Мечусь по комнатам, чтобы найти тварь и придушить. Нет, кошки нет. Облегченно выдыхаю: я умру не сегодня. Не сегодня.
Забившись под одеяло, скорчившись, зажав в каменеющих пальцах револьвер, я засыпаю. Под утро меня разбудил едва слышный шорох. Открыв глаза, я увидел черную кошачью лапу.