Твёрдая печенюшка
Дорогие украинцы, вы затрахали, ей-богу, с вашей паникой!
Пейте витамины, носите маски, но ваши посты утомили, право слово.
Пейте витамины, носите маски, но ваши посты утомили, право слово.
четверг, 29 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Как там говорил Леопольд? "Ребята, давайте жить дружно"?
А если крыша плавится от этого "дружно"?
Вернее от последствий, которая сия дружба несет?
Надо прекращать заходить в ICQ. Надо прекращать отвечать на сообщения.
Надо вообще прекращать тоскливую головомойку, которую я вечно принимаю близко к сердцу.
Что вообще за фигня происходит в этом мире, когда за одного человека
говорит другой, передавая за третьего, который хочет говорить со мной о первом?
Ничего не поняли? Я тоже ни хрена не понял.
У меня сейчас не нервы, а пороховая бочка.
Что за мания-то какая-то странная "я не могу тебе сказать, другой лучше скажет",
причем тот, кто может сказать лучше, отсутствует, напряжение нагнетается,
а весь трабл касается лучшего друга, которого вообще в сети нет.
Я вообще спокоен как тридцать три тонны цемента, но с каждым
"подожди, Кот, сейчас придут и все тебе расскажут", "прости, но именно я не могу тебе сказать"
мне начинает казаться, что со мной играют в игру "прибей нервы Кота к полу и станцуй на них чечетку".
"Здравствуй, мама, возвратились мы не все..."
И если это действительно какая-то надуманная толпой фанов хрень, снесу аську к чертям.
Бля, я спокоен, я спокоен, я спокоен.
Где там чертов Бах?
А если крыша плавится от этого "дружно"?
Вернее от последствий, которая сия дружба несет?
Надо прекращать заходить в ICQ. Надо прекращать отвечать на сообщения.
Надо вообще прекращать тоскливую головомойку, которую я вечно принимаю близко к сердцу.
Что вообще за фигня происходит в этом мире, когда за одного человека
говорит другой, передавая за третьего, который хочет говорить со мной о первом?
Ничего не поняли? Я тоже ни хрена не понял.
У меня сейчас не нервы, а пороховая бочка.
Что за мания-то какая-то странная "я не могу тебе сказать, другой лучше скажет",
причем тот, кто может сказать лучше, отсутствует, напряжение нагнетается,
а весь трабл касается лучшего друга, которого вообще в сети нет.
Я вообще спокоен как тридцать три тонны цемента, но с каждым
"подожди, Кот, сейчас придут и все тебе расскажут", "прости, но именно я не могу тебе сказать"
мне начинает казаться, что со мной играют в игру "прибей нервы Кота к полу и станцуй на них чечетку".
"Здравствуй, мама, возвратились мы не все..."
И если это действительно какая-то надуманная толпой фанов хрень, снесу аську к чертям.
Бля, я спокоен, я спокоен, я спокоен.
Где там чертов Бах?
Твёрдая печенюшка
Ранит иней озябшие пальцы
Колким холодом долгих ночей.
Поседевшая осень на пяльцах
Вышивает созвездия дней,
Нитью шелковой свяжет недели
В прихотливый изыском узор,
Сохраняя минут акварели
В бидермайере бархатных штор.
Убаюкан искусным напевом –
Листьев шорохом, дробью дождя –
Вздохом тихим и взглядом несмелым
Я рисую тебя у огня:
Блики алого дрожью - по прядям,
Тень ложится за плечи крылом,
И улыбка в сиреневом взгляде
Дарит солнечным, легким теплом.
Время спит, а за полутонами
Взмахом кисти приходит рассвет,
Что зажегся простыми словами:
«Без тебя меня попросту нет».
Колким холодом долгих ночей.
Поседевшая осень на пяльцах
Вышивает созвездия дней,
Нитью шелковой свяжет недели
В прихотливый изыском узор,
Сохраняя минут акварели
В бидермайере бархатных штор.
Убаюкан искусным напевом –
Листьев шорохом, дробью дождя –
Вздохом тихим и взглядом несмелым
Я рисую тебя у огня:
Блики алого дрожью - по прядям,
Тень ложится за плечи крылом,
И улыбка в сиреневом взгляде
Дарит солнечным, легким теплом.
Время спит, а за полутонами
Взмахом кисти приходит рассвет,
Что зажегся простыми словами:
«Без тебя меня попросту нет».
среда, 28 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята.
Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята.
Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце.
Осип Мандельштам, 1921
вторник, 27 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Не включаю музыку. Открываю окно. Курить у ноута – плохая привычка. Но как-то так повелось. Утро. Ворд. Скайп. Кофе с молоком. Сигареты. Сегодня так же. Только на улице холодно и из окна тянет непривычно сухим льдом. Быть может, кончатся эти дожди и выпадет, наконец, настоящий снег. Хочется. Еще хочется писать, но настроение совсем не рабочее. Вообще какое-то ненастроение. Просто тихо, холодно и хочется писать.
Новая история очень получается странной. Кэрролл? Почему бы и нет. Сны и поезда. Мои любимые темы для рассуждений с самим собой. Потому что сны мои шизоидны, а поезда я ненавижу. Отчего бы не соединить воедино и не посмотреть, к чему приведет этот эксперимент? Как всегда, без связующей идеи, как всегда, без осознания смысла, как всегда, по вдохновению и «о, а это откуда взялось?», как всегда, мозгодробительно настолько, что я сам стараюсь не запутаться.
Главный герой – почти автопортрет. Голый слепок моих настроений без обоснования. Я еще не знаю, что есть в нем, кроме желания попасть в точку назначения, но надеюсь, он расскажет мне, хотя бы на седьмом круге. Почему круги и почему их семь, я тоже не знаю. Ассоциация с Данте? Наверное. Чье подсознание не ад? О, испугались? Не стоит. Просто размышления к обеду для аппетита.
«Доказательство» потихонечку кочует на Прозер. Ни к чему это, разумеется, не приведет, но настояниям поддался. Мне без разницы, а кому-то, может, и понравится. Один мой знакомец сказал, что я написал «мозговынос»(с). Моя беда в том, что я не могу писать простые истории без тройного дна? Или это беда тех, кто привык читать истории без тройного дна? Подумаю об этом на досуге.
Все еще тянутся руки к папке с этим заголовком, но я себя останавливаю. Вот пройдет неделька, снова взгляну в ясны очи Геометров сотоварищи. Сейчас просто хочется вспомнить все те дни, что я рядом с ними проводил, и улыбнуться. Я мог бы часами говорить о своих персонажах. Мог бы рассказывать те детали, что не описал в повести. Те детали, что я туда никогда не включу. Просто потому что вот так я хочу. Чтобы сто и один вопрос остались не раскрытыми, остались с теми, кто прочел историю, чтобы захотелось прочесть ее снова и попытаться увидеть то, что я скрыл.
Волю сумасшедшего, выправляющего не столько график, сколько саму себя. Огромную грусть Хранителя, причину которой окутывает его смертельная болезнь. Любовь профессора, которая не смогла выйти из его души просто потому, что он слишком много думал, сомневался и по сути жил в плену собственных представлений о себе. Прошлые жизни Кристаллической, например, девочку-художницу, стремящуюся запечатлеть чьи-то глаза до того, как человек навсегда исчезнет из ее жизни. Чьи это были глаза? И не стали ли они темнее после того, как этот человек оказался в Теневой? Не потому ли одним из первых дел Восемнадцатого стала линия любви для Кристаллической? Много, много вопросов у меня самого к моим героям. Захотят ли когда-нибудь эти моменты дополнить историю или навсегда останутся на совести читающих, я не знаю.
Сейчас мною владеет новая сказка. Тоже осенняя, но уже ноябрьская. Какой она получится, бог знает, а может, знает тот, кто чертит для меня чертеж.
Новая история очень получается странной. Кэрролл? Почему бы и нет. Сны и поезда. Мои любимые темы для рассуждений с самим собой. Потому что сны мои шизоидны, а поезда я ненавижу. Отчего бы не соединить воедино и не посмотреть, к чему приведет этот эксперимент? Как всегда, без связующей идеи, как всегда, без осознания смысла, как всегда, по вдохновению и «о, а это откуда взялось?», как всегда, мозгодробительно настолько, что я сам стараюсь не запутаться.
Главный герой – почти автопортрет. Голый слепок моих настроений без обоснования. Я еще не знаю, что есть в нем, кроме желания попасть в точку назначения, но надеюсь, он расскажет мне, хотя бы на седьмом круге. Почему круги и почему их семь, я тоже не знаю. Ассоциация с Данте? Наверное. Чье подсознание не ад? О, испугались? Не стоит. Просто размышления к обеду для аппетита.
«Доказательство» потихонечку кочует на Прозер. Ни к чему это, разумеется, не приведет, но настояниям поддался. Мне без разницы, а кому-то, может, и понравится. Один мой знакомец сказал, что я написал «мозговынос»(с). Моя беда в том, что я не могу писать простые истории без тройного дна? Или это беда тех, кто привык читать истории без тройного дна? Подумаю об этом на досуге.
Все еще тянутся руки к папке с этим заголовком, но я себя останавливаю. Вот пройдет неделька, снова взгляну в ясны очи Геометров сотоварищи. Сейчас просто хочется вспомнить все те дни, что я рядом с ними проводил, и улыбнуться. Я мог бы часами говорить о своих персонажах. Мог бы рассказывать те детали, что не описал в повести. Те детали, что я туда никогда не включу. Просто потому что вот так я хочу. Чтобы сто и один вопрос остались не раскрытыми, остались с теми, кто прочел историю, чтобы захотелось прочесть ее снова и попытаться увидеть то, что я скрыл.
Волю сумасшедшего, выправляющего не столько график, сколько саму себя. Огромную грусть Хранителя, причину которой окутывает его смертельная болезнь. Любовь профессора, которая не смогла выйти из его души просто потому, что он слишком много думал, сомневался и по сути жил в плену собственных представлений о себе. Прошлые жизни Кристаллической, например, девочку-художницу, стремящуюся запечатлеть чьи-то глаза до того, как человек навсегда исчезнет из ее жизни. Чьи это были глаза? И не стали ли они темнее после того, как этот человек оказался в Теневой? Не потому ли одним из первых дел Восемнадцатого стала линия любви для Кристаллической? Много, много вопросов у меня самого к моим героям. Захотят ли когда-нибудь эти моменты дополнить историю или навсегда останутся на совести читающих, я не знаю.
Сейчас мною владеет новая сказка. Тоже осенняя, но уже ноябрьская. Какой она получится, бог знает, а может, знает тот, кто чертит для меня чертеж.
понедельник, 26 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Ой, ... закончил, что ли?
воскресенье, 25 октября 2009
Твёрдая печенюшка
...Нет, я не бездарь, я просто лентяй.
Вот Пушкин на моем месте не только написал бы 2 главы,
а еще 37 раз поправил бы, придумал мимоходом "Я вас любил"
и автопортрет на полях пририсовал...
Вот Пушкин на моем месте не только написал бы 2 главы,
а еще 37 раз поправил бы, придумал мимоходом "Я вас любил"
и автопортрет на полях пририсовал...
пятница, 23 октября 2009
Твёрдая печенюшка
- Откуда в моей голове взялся этот Штраус? И Вена?
- Штраус, что, жил в Вене?
- Ну, здрасьте!
- Здравствуйте!
- Все они австрияки. И Моцарт, и Штраус, и Гайдн, и Шуберт.
- А может, это был один человек?
- Ага. И это его псевдонимы? Ничего поблагозвучнее выбрать не мог?
- Ну так глухой был…
- Вообще-то, глухим был Бетховен!
- Так вот. Писал всякое, по глухоте своей матом ругался, а чужого не понимал –
нужно же было как-то от насмешек скрываться…
- Штраус, что, жил в Вене?
- Ну, здрасьте!
- Здравствуйте!
- Все они австрияки. И Моцарт, и Штраус, и Гайдн, и Шуберт.
- А может, это был один человек?
- Ага. И это его псевдонимы? Ничего поблагозвучнее выбрать не мог?
- Ну так глухой был…
- Вообще-то, глухим был Бетховен!
- Так вот. Писал всякое, по глухоте своей матом ругался, а чужого не понимал –
нужно же было как-то от насмешек скрываться…
Дизайнер не устает меня поражать...
Твёрдая печенюшка
...Будь свободна, душа,
Но меня не лишай
Легких крыльев,
Ведь кажется мне...
(с)
Но меня не лишай
Легких крыльев,
Ведь кажется мне...
(с)
четверг, 22 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Хих.)))
Твёрдая печенюшка
Любимому, от всего сердца...
На окраине крохотного городка жил продавец сказок. Он продавал не простые сказки, а изготовленные на заказ. Конечно, в его лавочке, имелись самые разные уже готовые сказки: из Индии, из обеих Америк, из далеких северных стран и жаркой Африки, но покупатели предпочитали именные сказки. Всего несколько щепоток перед сном – и дивный сон обеспечен. Как? Вы не знали? Настоящие сказки – как чай. Завариваются в небольшом глиняном чайничке и выпиваются за два часа до сна. Чайничек должен быть непременно таким, кстати, его тоже можно было купить вместе со сказкой. Без него эффект был бы не таким, вкус сказки мог быть горьковатым, а букет – раскрыться не полностью.
Продавец сказок просыпался очень рано. Ему столько нужно было сделать до того, как первый клиент войдет в магазинчик. Проверить, не просохла ли еще сон-трава, полить растущие в горшках ромашки, посмотреть, не поистерлась ли маркировка на пакетиках со сказками. Каких только пакетиков не было на полках его лавки, а в мастерской – нечего и говорить! Были тут и сказки об опасностях и приключениях, были сказки о достижении мечты, были сказки об идеалах и чести, сказки о смешных лесных зверюшках, сказки о великих волшебниках. Все они были заботливо уложены ровными стопками, а каждая из них подписана особыми чернилами, которые, испаряясь со временем, не могут испортить вкус сказки посторонними примесями.
Наша история случилась в одно такое кропотливое утро. Продавец сказок давно проснулся, даже позавтракать уже успел и, улыбаясь и напевая под нос беззаботную песенку, поливал свои любимые ромашки, когда колокольчик у входной двери тихо звякнул.
- Кто там к нам так рано? – обратился мастер к ромашкам. Цветы недоуменно смотрели на продавца сказок, они не успели рассмотреть мальчика, когда тот проходил по узкой улочке к дверям.
- Это я.
Мальчик как мальчик, подумал продавец, почти юноша со светлыми волосами и пытливыми синими глазами, все мальчики должны быть такими. А мальчик пробегал взглядом по многочисленным полочкам лавки, словно бы что-то искал. Продавец сказок был совсем не навязчивым, поэтому продолжил поливать ромашки со всей присущей ему тщательностью и не мешал покупателю осваиваться.
- Простите…- робкий голос отвлек продавца от любимого занятия.
- Да-да, выбрали что-то?
- Нет, вы знаете, я не нашел…
- Ох, вот беда, вот беда. – продавец пробежался взглядом по полкам, не запуталось ли чего, не смешалось ли, нет ли пустого места, не забыл ли он выставить самую диковинную сказку на витрину – как можно что-то не найти, когда все в таком стройном порядке? Мысленно продавец даже похвалил себя за этот порядок. – Что же вы не нашли?
- Мне нужна особая сказка…
- Всем, всем без исключения нужны особые сказки. Позвольте однако же предложить…
- Нет-нет, вы не поняли, я просто не нашел той сказки, что мне нужна, на этих полках.
- И что же за сказка такая вам нужна? – продавец сказок почти обиделся.
- Сказка о любви.
- Вот как…- сказочных дел мастер, казалось, не на шутку озадачился. – В самом деле, таких сказок уже давно не завозили…
- Правда? Почему же?
- Не сезон, мой юный дружочек, сейчас у людей заботы другие…
- И что же мне делать? Мне очень нужна эта сказка.
- Если хотите, я могу попробовать изготовить для вас такую сказку. – если быть предельно честными, то продавец понятия не имел, а может, не помнил, как делать сказки о любви, но он положился на свой долгий опыт в сказочной индустрии и талант, который у него несомненно присутствовал. – Только если вы мне поможете.
- Конечно, помогу. – юноша с готовностью отозвался на просьбу.
Продавец сказок провел паренька в мастерскую, усадил на высокий стул и поправил несколько выбившихся из стопки пакетиков со сказочными специями.
- Итак…- он заглянул в синие глаза. – итак, что такое любовь?
Мальчик задумался.
- Любовь – это когда тебе кто-то нравится, и ты хочешь, чтобы он всегда был с тобой, а ни с кем другим не был.
- Хм… - мастер умелыми пальцами смешивал, растирал и нарезал необходимые ингредиенты. Конечно, мы не будем уточнять, чтобы не раскрывать коммерческую тайну, какие именно сорта мечтаний смешивал продавец сказок, но работал он быстро и профессионально. Несколько щепоток в чайничек, подождать несколько минут – и старик протянул мальчику чашку. – Пробуйте.
- Нет, чего-то не хватает. – Вкус был довольно резким, очень сильными, а напиток ярко алым и мутноватым, пах остро розами и не очень понравился мальчику.
- Тогда давайте подумаем еще, может быть, мы что-то упустили? Что же такое любовь?
- Любовь – это когда ты готов все отдать любимому человеку.
- Хм… - продавец сказок скрылся за маленькой дверцей, принес небольшой мешочек неизвестных специй и с ювелирной точностью отвесил 21 грамм мучнистого порошка с легким ванильным запахом, добавляя его к уже готовому напитку. – Попробуйте вот это.
Мальчик с готовностью принял чашку и отпил. Вкус был сладким, совсем не таким терпким, как раньше, и, казалось, что чай стал отливать нежно-бирюзовым цветом. Еще он был очень теплым, хотя чашка в ладонях оставалась прохладной. Сказка пахла лесными травами и солнцем. Однако снова чего-то не хватало в напитке. И снова задал свой вопрос уже немного растерянный продавец сказок. Мальчик думал долго, а потом ответил:
- Любовь – это когда беспокоишься о любимом и хочешь, чтобы ему было спокойно.
- Хм…- мастер потер подбородок, вновь надолго скрылся за маленькой дверцей кладовой, а вернувшись принялся растирать и смешивать ослепительно блестящие камушки. – Алмазная и звездная пыль. – пояснил он, заваривая новую порцию сказки.
Юноша с особым трепетом сделал очередной глоток – удивительно вкусным был сказочный чай, золотистым и горячим, с нежным ароматом цветочной поляны, но в нем не было необходимой остроты.
- Что же нам делать, мальчик, неправильная у нас получается сказка.
- Неправильная.
- Вот что…- после минутного размышления продавец сказал продавец сказок, - вы идите домой, а я посоветуюсь с ромашками. - Мастер всегда советовался с ромашками, когда ему подкидывали сложные задачки. – Они обязательно подскажут мне, чего не хватает в нашей сказке, и я приготовлю новую. Приходите завтра.
Мальчик кивнул и отправился домой ждать своей сказки, а старик вышел в лавку, где на подоконнике грелись на солнце его любимые ромашки. Вот только они совсем не знали, что такое любовь и только сосредоточенно кивали головками. Цветы, что с них взять! Совсем, было, расстроился продавец, но тут он увидел, как по улице пробегает девочка лет четырех. В маленьких ручках она держала сачок и звонко смеялась.
- Девочка, постой-ка, помнишь меня? Твой папа на прошлой неделе купил для тебя в моей лавке сказку о доброй фее. Понравилась ли тебе сказка?
- Очень, дедушка!
- Скажи, а не знаешь ли ты, что такое любовь?
- Конечно, знаю! Любовь – это когда порхают бабочки! – и малышка убежала, заливаясь веселым смехом.
- Так вот оно что! Бабочки, ну конечно!
Продавец сказок чуть не подпрыгнул от радости и быстрым шагом вернулся в мастерскую.
Серебристо-синий, почти прозрачный лист загадочной травы опустился на дно чайничка.
Когда на следующий день мальчик подошел к лавочке сказочника, у входа толпилось много народа, все как один довольные, с темно-голубыми пакетиками в руках. Продавец улыбнулся мальчику и протянул ему такой же пакетик.
- Волшебной сказки тебе, мальчик. Спасибо.
На витрине магазинчика висело объявление:
«Исключительное предложение. Совершенно бесплатно. Сказки о любви. Такого вы еще не пробовали. Изумительный вкус. Тончайший аромат. Шелковое прикосновение. Сказки о любви. Для волшебных мечтаний!»
Паренек улыбнулся и отправился заваривать долгожданную сказку.
Продавец сказок просыпался очень рано. Ему столько нужно было сделать до того, как первый клиент войдет в магазинчик. Проверить, не просохла ли еще сон-трава, полить растущие в горшках ромашки, посмотреть, не поистерлась ли маркировка на пакетиках со сказками. Каких только пакетиков не было на полках его лавки, а в мастерской – нечего и говорить! Были тут и сказки об опасностях и приключениях, были сказки о достижении мечты, были сказки об идеалах и чести, сказки о смешных лесных зверюшках, сказки о великих волшебниках. Все они были заботливо уложены ровными стопками, а каждая из них подписана особыми чернилами, которые, испаряясь со временем, не могут испортить вкус сказки посторонними примесями.
Наша история случилась в одно такое кропотливое утро. Продавец сказок давно проснулся, даже позавтракать уже успел и, улыбаясь и напевая под нос беззаботную песенку, поливал свои любимые ромашки, когда колокольчик у входной двери тихо звякнул.
- Кто там к нам так рано? – обратился мастер к ромашкам. Цветы недоуменно смотрели на продавца сказок, они не успели рассмотреть мальчика, когда тот проходил по узкой улочке к дверям.
- Это я.
Мальчик как мальчик, подумал продавец, почти юноша со светлыми волосами и пытливыми синими глазами, все мальчики должны быть такими. А мальчик пробегал взглядом по многочисленным полочкам лавки, словно бы что-то искал. Продавец сказок был совсем не навязчивым, поэтому продолжил поливать ромашки со всей присущей ему тщательностью и не мешал покупателю осваиваться.
- Простите…- робкий голос отвлек продавца от любимого занятия.
- Да-да, выбрали что-то?
- Нет, вы знаете, я не нашел…
- Ох, вот беда, вот беда. – продавец пробежался взглядом по полкам, не запуталось ли чего, не смешалось ли, нет ли пустого места, не забыл ли он выставить самую диковинную сказку на витрину – как можно что-то не найти, когда все в таком стройном порядке? Мысленно продавец даже похвалил себя за этот порядок. – Что же вы не нашли?
- Мне нужна особая сказка…
- Всем, всем без исключения нужны особые сказки. Позвольте однако же предложить…
- Нет-нет, вы не поняли, я просто не нашел той сказки, что мне нужна, на этих полках.
- И что же за сказка такая вам нужна? – продавец сказок почти обиделся.
- Сказка о любви.
- Вот как…- сказочных дел мастер, казалось, не на шутку озадачился. – В самом деле, таких сказок уже давно не завозили…
- Правда? Почему же?
- Не сезон, мой юный дружочек, сейчас у людей заботы другие…
- И что же мне делать? Мне очень нужна эта сказка.
- Если хотите, я могу попробовать изготовить для вас такую сказку. – если быть предельно честными, то продавец понятия не имел, а может, не помнил, как делать сказки о любви, но он положился на свой долгий опыт в сказочной индустрии и талант, который у него несомненно присутствовал. – Только если вы мне поможете.
- Конечно, помогу. – юноша с готовностью отозвался на просьбу.
Продавец сказок провел паренька в мастерскую, усадил на высокий стул и поправил несколько выбившихся из стопки пакетиков со сказочными специями.
- Итак…- он заглянул в синие глаза. – итак, что такое любовь?
Мальчик задумался.
- Любовь – это когда тебе кто-то нравится, и ты хочешь, чтобы он всегда был с тобой, а ни с кем другим не был.
- Хм… - мастер умелыми пальцами смешивал, растирал и нарезал необходимые ингредиенты. Конечно, мы не будем уточнять, чтобы не раскрывать коммерческую тайну, какие именно сорта мечтаний смешивал продавец сказок, но работал он быстро и профессионально. Несколько щепоток в чайничек, подождать несколько минут – и старик протянул мальчику чашку. – Пробуйте.
- Нет, чего-то не хватает. – Вкус был довольно резким, очень сильными, а напиток ярко алым и мутноватым, пах остро розами и не очень понравился мальчику.
- Тогда давайте подумаем еще, может быть, мы что-то упустили? Что же такое любовь?
- Любовь – это когда ты готов все отдать любимому человеку.
- Хм… - продавец сказок скрылся за маленькой дверцей, принес небольшой мешочек неизвестных специй и с ювелирной точностью отвесил 21 грамм мучнистого порошка с легким ванильным запахом, добавляя его к уже готовому напитку. – Попробуйте вот это.
Мальчик с готовностью принял чашку и отпил. Вкус был сладким, совсем не таким терпким, как раньше, и, казалось, что чай стал отливать нежно-бирюзовым цветом. Еще он был очень теплым, хотя чашка в ладонях оставалась прохладной. Сказка пахла лесными травами и солнцем. Однако снова чего-то не хватало в напитке. И снова задал свой вопрос уже немного растерянный продавец сказок. Мальчик думал долго, а потом ответил:
- Любовь – это когда беспокоишься о любимом и хочешь, чтобы ему было спокойно.
- Хм…- мастер потер подбородок, вновь надолго скрылся за маленькой дверцей кладовой, а вернувшись принялся растирать и смешивать ослепительно блестящие камушки. – Алмазная и звездная пыль. – пояснил он, заваривая новую порцию сказки.
Юноша с особым трепетом сделал очередной глоток – удивительно вкусным был сказочный чай, золотистым и горячим, с нежным ароматом цветочной поляны, но в нем не было необходимой остроты.
- Что же нам делать, мальчик, неправильная у нас получается сказка.
- Неправильная.
- Вот что…- после минутного размышления продавец сказал продавец сказок, - вы идите домой, а я посоветуюсь с ромашками. - Мастер всегда советовался с ромашками, когда ему подкидывали сложные задачки. – Они обязательно подскажут мне, чего не хватает в нашей сказке, и я приготовлю новую. Приходите завтра.
Мальчик кивнул и отправился домой ждать своей сказки, а старик вышел в лавку, где на подоконнике грелись на солнце его любимые ромашки. Вот только они совсем не знали, что такое любовь и только сосредоточенно кивали головками. Цветы, что с них взять! Совсем, было, расстроился продавец, но тут он увидел, как по улице пробегает девочка лет четырех. В маленьких ручках она держала сачок и звонко смеялась.
- Девочка, постой-ка, помнишь меня? Твой папа на прошлой неделе купил для тебя в моей лавке сказку о доброй фее. Понравилась ли тебе сказка?
- Очень, дедушка!
- Скажи, а не знаешь ли ты, что такое любовь?
- Конечно, знаю! Любовь – это когда порхают бабочки! – и малышка убежала, заливаясь веселым смехом.
- Так вот оно что! Бабочки, ну конечно!
Продавец сказок чуть не подпрыгнул от радости и быстрым шагом вернулся в мастерскую.
Серебристо-синий, почти прозрачный лист загадочной травы опустился на дно чайничка.
Когда на следующий день мальчик подошел к лавочке сказочника, у входа толпилось много народа, все как один довольные, с темно-голубыми пакетиками в руках. Продавец улыбнулся мальчику и протянул ему такой же пакетик.
- Волшебной сказки тебе, мальчик. Спасибо.
На витрине магазинчика висело объявление:
«Исключительное предложение. Совершенно бесплатно. Сказки о любви. Такого вы еще не пробовали. Изумительный вкус. Тончайший аромат. Шелковое прикосновение. Сказки о любви. Для волшебных мечтаний!»
Паренек улыбнулся и отправился заваривать долгожданную сказку.
среда, 21 октября 2009
Твёрдая печенюшка
- Что-то я застрял на этой локации. Никак мастер новый автомат не спаяет.
- А у меня всех замочили…
- В смысле?
- Ну, главного монстра спалили.
- Фигасе, за что ты с ним так?
- С кем???
- С Геометром.
- А он-то при чем??? Я про кино!
- А-а-а! Я думал, ты про свое «Доказательство»…
- Да-да, пришел, наконец, Брюс Уиллис и всех завалил.
- Ага, Геометр дольше всех сопротивлялся. Отбивался транспортиром
и ругался похабными тригонометрическими выражениями…
- А у меня всех замочили…
- В смысле?
- Ну, главного монстра спалили.
- Фигасе, за что ты с ним так?
- С кем???
- С Геометром.
- А он-то при чем??? Я про кино!
- А-а-а! Я думал, ты про свое «Доказательство»…
- Да-да, пришел, наконец, Брюс Уиллис и всех завалил.
- Ага, Геометр дольше всех сопротивлялся. Отбивался транспортиром
и ругался похабными тригонометрическими выражениями…
Боги, уберите дизайнера-креативщика из моей квартиры!
Твёрдая печенюшка
30.09.2009 в 02:06
Пишет Алькор:Без слов.
URL записиИ я пойду и допишу эту историю.
Возьму себя в руки, вернее, возьму в руки клавиатуру и допишу.
Да-да, Ваше Геометрическое Величество...
Возьму себя в руки, вернее, возьму в руки клавиатуру и допишу.
Да-да, Ваше Геометрическое Величество...
понедельник, 19 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Я хотел бы написать тебе письмо. Обычное. На обычной бумаге. А еще лучше на тетрадных листах. Ручкой. Я люблю, чтобы стержень был потолще, тогда мой почерк почти можно назвать каллиграфическим. Все-таки навык, почти вбитый в нас на филологическом факультете, где готовили учителей, просто обязанных писать красиво, никуда не делся. Знал бы ты, как далеко уходили мои конспекты лекций. Однажды я обнаружил следы тетради по философии на медицинском факультете. А будущие врачи даже учатся в другом корпусе. Нет, я вообще-то написал бы тебе не о достоинствах своего почерка, а о другом. Я просто написал бы тебе письмо.
Письмо о том, что, наконец, я нашел так любимую мною «Счастливую долину» в исполнении Ванессы Мэй. Бог знает, почему я люблю китайские мотивы, но меня они успокаивают. Что-то далекое и экзотичное есть в этой музыке. Пусть и говорят евразийцы, что мы близки к Востоку гораздо более, чем нам кажется, все же эта чайно-шелковая экзотика навсегда останется для меня таковой. Как и эта девочка со скрипкой. Может, и нет в ней ничего необычного, но она появилась в нужное время в нужном месте. Кроме того, я люблю классику в новом видении. Я непременно написал бы тебе об этом в письме.
Написал бы о том, что «Большие надежды» благополучно закрыты на последней странице, теперь новая история Диккенса владеет мной. Я сказал бы тебе, что это дурное влияние нашего дорогого редактора, но ничего бы не изменилось в моей заинтересованности английской литературой. Я люблю англичан. Педанты во всем, что делают, даже в литературе они занимают особое место, как и в экономике со своим фунтом стерлингов. Некстати, я бы заметил, что мечтал в выходные о том, что я сделал бы с пятью миллионами этих самых фунтов. Почему их будет именно пять и откуда они возьмутся, бог его знает, но тратил я их по-королевски. И ты, конечно, улыбнулся бы, пробегая взглядом по строкам, в которых я описал бы нашу поездку в небольшое северное королевство. Кстати, я не могу вспомнить, откуда у меня в голове возникла эта идея попасть именно в Норвегию, но первые фунты ушли бы именно на билеты туда. Боже, храни королеву.
Я написал бы тебе о том, почему мой взгляд сейчас останавливается на стопке стикеров. Я очень быстро забываю детали, поэтому записываю даже самые мелкие и незначительные мысли или идеи, воспоминания, желания. Вполне можно найти на моем столе стикер с пометкой «Мюнхгаузен», «Корица!!!» или «Прочти новую главу». Почему я не пользуюсь отрывными блокнотами или ежедневником, не знаю, но стикеры покрывают всю поверхность моего стола симпатичной такой разноцветной шерсткой. Просто никуда кроме стола они прилипать не хотят, вот и сижу, высвобождая место для ноута среди этого изобилия напоминаний. Изредка я устраиваю чистку, создавая на столе первозданный порядок, но он быстро вновь стирается за моими попытками ничего не забыть. Так вот на очередном стикере я хаотично и в немыслимых сокращениях набросал финальную строчку «Доказательства». Она случайно пришла мне в голову вчера ночью. Я не написал бы ее в письме, но непременно рассказал бы тебе, что она есть.
Еще я написал бы тебе о том, что решил в очередной раз завязывать свой роман с кофе. Просто потому что меня посетила мысль о том, что котябрь – это месяц чая. Травяного чая. Шиповника. И меда. А еще упаковок с витаминами и дешевого винограда. Я редко называю недосушенный изюм виноградом. Люблю выворачивать все наизнанку. Кстати, за это на меня многие ругаются. Мол, все я вижу не в том свете. Я советую недовольным менять лампочки, только кто же меня будет слушать, если даже собственные персонажи не желают мне, как автору, повиноваться. Стоило Геометру только чуточку вырисоваться, как он пошел творить самые чудесатые тварьчества. И ничем его не остановишь. Здравый смысл и спокойствие напрочь отсутствуют. И это всё он, а не я. Честное слово.
Не забыл бы я написать и о том, что продолжу повествование после того, как покурю. Да, мы с тобой пафосные любители слима. «Бревна» не признаю и не беру в руки. Почему? Потому что мне так нравится. Я многое делаю просто потому, что мне это нравится. Начиная от педантичного планирования собственной недели воскресным вечером, опуская тот факт, что все планы, как правило, идут насмарку из-за моей ленности и безалаберности, до придирчивого отбора чашек для разных напитков. Чай, например, нужно пить из стеклянной чашки, а сок – из керамической крохотной зеленой. Почему? Потому что мне нравится, как это выглядит, и потому что мне нравится портить свой ежедневник глупыми пометками. Не всё же стикеры переводить.
Так вот о сигаретах, подоконниках и виде из окна… Осень выдалась в этом году на славу. Туманная, холодная, серая. Озеро сливается с горизонтом. В него стекает серое небо. Отличный пейзаж для Теневой. Только там все же больше урбанизма. У меня еще березы за окном, блекло-желтые, и новостройки – ярко-желтые. С синими крышами. Чудеса дизайнерско-архитекторской мысли. Хотя по ночам красиво. Жители новостроек не спят, наверное. Хрущевка напротив засыпает к полуночи, а эти до трех-четырех не тушат свет. Наверное, караулят свои новые квартиры.
А вообще, о чем это я…
О том, что, наверное, пора заканчивать свое письмо. Ты знаешь, написал бы я, завершая послание, ты прости меня за такую бестолковщину. Уподобляться акыну я не люблю, но мне очень захотелось написать тебе письмо. Обычное. На обычной бумаге. А еще лучше на тетрадных листах. Ручкой. Я не написал бы ничего важного, философского, возвышенного. Ничего о мироустройстве, политике или глобальном потеплении.
Мне бы хотелось только вложить в эти строки, написанные от руки, все то тепло, что хранится в моем сердце и выплескивается на бумагу одним коротким и простым «Я люблю тебя» в нижнем правом углу.
Письмо о том, что, наконец, я нашел так любимую мною «Счастливую долину» в исполнении Ванессы Мэй. Бог знает, почему я люблю китайские мотивы, но меня они успокаивают. Что-то далекое и экзотичное есть в этой музыке. Пусть и говорят евразийцы, что мы близки к Востоку гораздо более, чем нам кажется, все же эта чайно-шелковая экзотика навсегда останется для меня таковой. Как и эта девочка со скрипкой. Может, и нет в ней ничего необычного, но она появилась в нужное время в нужном месте. Кроме того, я люблю классику в новом видении. Я непременно написал бы тебе об этом в письме.
Написал бы о том, что «Большие надежды» благополучно закрыты на последней странице, теперь новая история Диккенса владеет мной. Я сказал бы тебе, что это дурное влияние нашего дорогого редактора, но ничего бы не изменилось в моей заинтересованности английской литературой. Я люблю англичан. Педанты во всем, что делают, даже в литературе они занимают особое место, как и в экономике со своим фунтом стерлингов. Некстати, я бы заметил, что мечтал в выходные о том, что я сделал бы с пятью миллионами этих самых фунтов. Почему их будет именно пять и откуда они возьмутся, бог его знает, но тратил я их по-королевски. И ты, конечно, улыбнулся бы, пробегая взглядом по строкам, в которых я описал бы нашу поездку в небольшое северное королевство. Кстати, я не могу вспомнить, откуда у меня в голове возникла эта идея попасть именно в Норвегию, но первые фунты ушли бы именно на билеты туда. Боже, храни королеву.
Я написал бы тебе о том, почему мой взгляд сейчас останавливается на стопке стикеров. Я очень быстро забываю детали, поэтому записываю даже самые мелкие и незначительные мысли или идеи, воспоминания, желания. Вполне можно найти на моем столе стикер с пометкой «Мюнхгаузен», «Корица!!!» или «Прочти новую главу». Почему я не пользуюсь отрывными блокнотами или ежедневником, не знаю, но стикеры покрывают всю поверхность моего стола симпатичной такой разноцветной шерсткой. Просто никуда кроме стола они прилипать не хотят, вот и сижу, высвобождая место для ноута среди этого изобилия напоминаний. Изредка я устраиваю чистку, создавая на столе первозданный порядок, но он быстро вновь стирается за моими попытками ничего не забыть. Так вот на очередном стикере я хаотично и в немыслимых сокращениях набросал финальную строчку «Доказательства». Она случайно пришла мне в голову вчера ночью. Я не написал бы ее в письме, но непременно рассказал бы тебе, что она есть.
Еще я написал бы тебе о том, что решил в очередной раз завязывать свой роман с кофе. Просто потому что меня посетила мысль о том, что котябрь – это месяц чая. Травяного чая. Шиповника. И меда. А еще упаковок с витаминами и дешевого винограда. Я редко называю недосушенный изюм виноградом. Люблю выворачивать все наизнанку. Кстати, за это на меня многие ругаются. Мол, все я вижу не в том свете. Я советую недовольным менять лампочки, только кто же меня будет слушать, если даже собственные персонажи не желают мне, как автору, повиноваться. Стоило Геометру только чуточку вырисоваться, как он пошел творить самые чудесатые тварьчества. И ничем его не остановишь. Здравый смысл и спокойствие напрочь отсутствуют. И это всё он, а не я. Честное слово.
Не забыл бы я написать и о том, что продолжу повествование после того, как покурю. Да, мы с тобой пафосные любители слима. «Бревна» не признаю и не беру в руки. Почему? Потому что мне так нравится. Я многое делаю просто потому, что мне это нравится. Начиная от педантичного планирования собственной недели воскресным вечером, опуская тот факт, что все планы, как правило, идут насмарку из-за моей ленности и безалаберности, до придирчивого отбора чашек для разных напитков. Чай, например, нужно пить из стеклянной чашки, а сок – из керамической крохотной зеленой. Почему? Потому что мне нравится, как это выглядит, и потому что мне нравится портить свой ежедневник глупыми пометками. Не всё же стикеры переводить.
Так вот о сигаретах, подоконниках и виде из окна… Осень выдалась в этом году на славу. Туманная, холодная, серая. Озеро сливается с горизонтом. В него стекает серое небо. Отличный пейзаж для Теневой. Только там все же больше урбанизма. У меня еще березы за окном, блекло-желтые, и новостройки – ярко-желтые. С синими крышами. Чудеса дизайнерско-архитекторской мысли. Хотя по ночам красиво. Жители новостроек не спят, наверное. Хрущевка напротив засыпает к полуночи, а эти до трех-четырех не тушат свет. Наверное, караулят свои новые квартиры.
А вообще, о чем это я…
О том, что, наверное, пора заканчивать свое письмо. Ты знаешь, написал бы я, завершая послание, ты прости меня за такую бестолковщину. Уподобляться акыну я не люблю, но мне очень захотелось написать тебе письмо. Обычное. На обычной бумаге. А еще лучше на тетрадных листах. Ручкой. Я не написал бы ничего важного, философского, возвышенного. Ничего о мироустройстве, политике или глобальном потеплении.
Мне бы хотелось только вложить в эти строки, написанные от руки, все то тепло, что хранится в моем сердце и выплескивается на бумагу одним коротким и простым «Я люблю тебя» в нижнем правом углу.
Я люблю тебя.
пятница, 16 октября 2009
Твёрдая печенюшка
На меня смотрит толстенный том истории Девида Копперфилда. Синяя книга. Объемная. При первом взгляде на нее радует лишь фамилия автора. В остальном – потрепанное детище издательства «Детская литература». С картинками, между прочим. Задумался на тему того, какой из современных детских умов не пройдет мимо Диккенса в библиотеке. Пришел к неутешительным выводам, и вспомнил еще одну историю, которую рассказал мне доктор наук, философ.
Он читал курс истории религий для филологов. Филологов в университете чтят почти так же, как и историков. Вообще, заметил, что техники-математики с некоторой опаской относятся к гуманитариям. Мы для них - что-то вроде опасных атеистов, часами просиживающих в непонятном таком месте под названием библиотека, мы ничего не чертим, не замыкаем, с трудом разбираемся в Икселе, и попросту - зверюшки непонятные. Так вот, возвращаясь к истории. Означенный педагог принимал у первокурсников-филологов зачет, само собой разумеется, ожидая от гуманитарного склада девушек знаний, в сущности, не сложных для понимания, история религий не подразумевает глубокого изучения основ вероисповеданий, лишь некоторые моменты их зарождения и существования, привнесение ими некоторых элементов культуры, не более того.
Девушка, отвечающая, никак не может выбраться из дебрей одного из вопросов. Естественно, преподаватель не злобничает, а начинает задавать простые наводящие вопросы, проводить выяснение общего уровня знаний:
- В каком году, веке, может быть, появилось христианство?
Девушка даже не озадаченно, а ошарашено смотрит на преподавателя:
- Вы знаете, я человек совсем не религиозный…- начинает она лепить отмазки.
- Позвольте, но если мы даже опустим тот момент, что вы пришли сдавать зачет по предмету, подразумевающему то, что фактологию вы знать просто обязаны, но это же ХРИСТИАНСТВО. – У преподавателя начинает нервно дергаться глаз. Он и не подозревал, что на свете есть люди, которые не то что не знают, когда появилась одна из популярнейших мировых религий, но попросту не могут провести параллель хотя бы с Рождеством Христовым, от коего ведется современное летоисчисление на просторах нашей – и не только - страны.
- Ну и что? – Святая простота. Симплициссимус. – Многие не знают…
Нет, наш преподаватель не свирепеет, он в шоке. Он преподает в университете, где люди не знают простейшего, очевидного. И наш философ идет ва-банк:
- Это знает каждый человек. Не может быть иначе. Идемте в коридор и спросим у первого попавшегося человека. Вы увидите, что я прав.
Преподаватель убежден, что сейчас-то он докажет барышне, что нельзя не знать прописных истин. Выходят в коридор и тут же видят приближающуюся стайку девушек в числе трех. Религиовед останавливает их и объясняет ситуацию, задавая тот же вопрос: «Когда возникло христианство, хотя бы приблизительно?» На что две из девушек, опуская голову и всячески стараясь казаться незаметными, проходят мимо, лишь одна останавливается и начинает думать. Думает она долго и жуткая мысль закрадывается в голову незадачливого преподавателя.
- Это же из истории, да? – Новая собеседница показывает поразительную сообразительность.
- Да, вопрос касается датировки. – С надеждой в голосе поясняет преподаватель. Его студентка становится в победную позу.
- Знаете, я не уверена, но, кажется, в 980…вроде…
- Вы про крещение Руси? 988. – Философ сконфужен. – А вот про христианство вообще?
- Ну, не-е-е, я ж в церковь не хожу! – Подытоживает барышня и уходит в направлении столовой.
Так и остался несчастный религиовед стоять посреди коридора, разводя руками и поражаясь тому, что оказался не прав в том, что казалось очевидным.
А рассказал я эту историю к тому, что хотел лишний раз посетовать на то, что не читает наша молодежь, а если и читает, то точно не то, что способно хоть как-то развивать. Мы предпочитаем развлекаться и отдыхать, но не брать в голову что-то серьезное, зачем? – и без того хватает заморочек.
А еще становится немного страшно. Оттого, что человек теряет способность мыслить логически, скрываясь от поставленной задачи за взмахом руки и фразой «но я ведь не спец в этом вопросе!» Я тоже во многих вопросах не спец, но мне хочется знать на них ответы.
Мне хочется знать, как и в какой стране мы живем – я читаю публицистику, литературу по социологии и истории, включаюсь в деятельность по устройству своей жизни.
Мне хочется знать, почему человек ведет себя так, а не иначе – я не гнушаюсь забавной книжкой по психологии, провожу эксперименты на друзьях, да простят они меня, попросту не боюсь общаться с людьми.
Мне хочется выяснить, как виделся персонаж и интересный сюжет лучшим писателям мира – я читаю книги и пишу собственную.
Знание и деятельность. Закрепление. Движение. Интерес к жизни.
Дело ведь не в том, чтобы знать дословно Катехизис, а в том, чтобы понимать и осознавать важность религиозного учения, на котором построена вся наша цивилизация. Наша собственная страна выбралась из задворок только вместе с принятием христианства. Да, у нас были альтернативы, но давайте судить по фактам. Почему такое неуважение к деталям, из которых складывается вся наша жизнь? От необразованности? От нежелания что-либо делать? От нежелания взять в руки толстенную синюю книгу? А неужели совершенно неинтересно, что там, на шестистах страницах умудрился расписать этот Диккенс? И совсем неинтересно всё, что происходит за стенами своей квартиры? И плевать на 988 год, когда это было-то, тоже мне, вспомнил!
Корень всего – в равнодушии? Равнодушие ко всему, кроме себя любимого. Себя-то попестовать велел сам бог, а кто тот бог, чего он такого сделал и когда придуман – фиолетово, просто присказка такая есть. Так хочется жить? Мне – нет, совсем не хочется. Потому что неравнодушный. Потому что считаю невыражение эмоций и молчание худшим наказанием. Потому и читаю, потому и развиваюсь, чтобы столкнувшись с чем-то мне ранее неизвестным, не пройти мимо, а попытаться понять, осмыслить и приобрести новый опыт. Ведь именно к этому ведет неравнодушие, а страстность в жизни – к постижению нового.
Кажется, когда-то подобное поведение означалось как широта взглядов. Очень хочется верить, что однажды мы выползем из субъективизма и личностных кризисов, собственной зашоренности и вечных тоскливых головоломок, чтобы стать более открытыми миру. Не успеешь заметить, а мир тоже тебе откроется.
Улыбка на улыбку.
Простейший закон психологии.
Он читал курс истории религий для филологов. Филологов в университете чтят почти так же, как и историков. Вообще, заметил, что техники-математики с некоторой опаской относятся к гуманитариям. Мы для них - что-то вроде опасных атеистов, часами просиживающих в непонятном таком месте под названием библиотека, мы ничего не чертим, не замыкаем, с трудом разбираемся в Икселе, и попросту - зверюшки непонятные. Так вот, возвращаясь к истории. Означенный педагог принимал у первокурсников-филологов зачет, само собой разумеется, ожидая от гуманитарного склада девушек знаний, в сущности, не сложных для понимания, история религий не подразумевает глубокого изучения основ вероисповеданий, лишь некоторые моменты их зарождения и существования, привнесение ими некоторых элементов культуры, не более того.
Девушка, отвечающая, никак не может выбраться из дебрей одного из вопросов. Естественно, преподаватель не злобничает, а начинает задавать простые наводящие вопросы, проводить выяснение общего уровня знаний:
- В каком году, веке, может быть, появилось христианство?
Девушка даже не озадаченно, а ошарашено смотрит на преподавателя:
- Вы знаете, я человек совсем не религиозный…- начинает она лепить отмазки.
- Позвольте, но если мы даже опустим тот момент, что вы пришли сдавать зачет по предмету, подразумевающему то, что фактологию вы знать просто обязаны, но это же ХРИСТИАНСТВО. – У преподавателя начинает нервно дергаться глаз. Он и не подозревал, что на свете есть люди, которые не то что не знают, когда появилась одна из популярнейших мировых религий, но попросту не могут провести параллель хотя бы с Рождеством Христовым, от коего ведется современное летоисчисление на просторах нашей – и не только - страны.
- Ну и что? – Святая простота. Симплициссимус. – Многие не знают…
Нет, наш преподаватель не свирепеет, он в шоке. Он преподает в университете, где люди не знают простейшего, очевидного. И наш философ идет ва-банк:
- Это знает каждый человек. Не может быть иначе. Идемте в коридор и спросим у первого попавшегося человека. Вы увидите, что я прав.
Преподаватель убежден, что сейчас-то он докажет барышне, что нельзя не знать прописных истин. Выходят в коридор и тут же видят приближающуюся стайку девушек в числе трех. Религиовед останавливает их и объясняет ситуацию, задавая тот же вопрос: «Когда возникло христианство, хотя бы приблизительно?» На что две из девушек, опуская голову и всячески стараясь казаться незаметными, проходят мимо, лишь одна останавливается и начинает думать. Думает она долго и жуткая мысль закрадывается в голову незадачливого преподавателя.
- Это же из истории, да? – Новая собеседница показывает поразительную сообразительность.
- Да, вопрос касается датировки. – С надеждой в голосе поясняет преподаватель. Его студентка становится в победную позу.
- Знаете, я не уверена, но, кажется, в 980…вроде…
- Вы про крещение Руси? 988. – Философ сконфужен. – А вот про христианство вообще?
- Ну, не-е-е, я ж в церковь не хожу! – Подытоживает барышня и уходит в направлении столовой.
Так и остался несчастный религиовед стоять посреди коридора, разводя руками и поражаясь тому, что оказался не прав в том, что казалось очевидным.
А рассказал я эту историю к тому, что хотел лишний раз посетовать на то, что не читает наша молодежь, а если и читает, то точно не то, что способно хоть как-то развивать. Мы предпочитаем развлекаться и отдыхать, но не брать в голову что-то серьезное, зачем? – и без того хватает заморочек.
А еще становится немного страшно. Оттого, что человек теряет способность мыслить логически, скрываясь от поставленной задачи за взмахом руки и фразой «но я ведь не спец в этом вопросе!» Я тоже во многих вопросах не спец, но мне хочется знать на них ответы.
Мне хочется знать, как и в какой стране мы живем – я читаю публицистику, литературу по социологии и истории, включаюсь в деятельность по устройству своей жизни.
Мне хочется знать, почему человек ведет себя так, а не иначе – я не гнушаюсь забавной книжкой по психологии, провожу эксперименты на друзьях, да простят они меня, попросту не боюсь общаться с людьми.
Мне хочется выяснить, как виделся персонаж и интересный сюжет лучшим писателям мира – я читаю книги и пишу собственную.
Знание и деятельность. Закрепление. Движение. Интерес к жизни.
Дело ведь не в том, чтобы знать дословно Катехизис, а в том, чтобы понимать и осознавать важность религиозного учения, на котором построена вся наша цивилизация. Наша собственная страна выбралась из задворок только вместе с принятием христианства. Да, у нас были альтернативы, но давайте судить по фактам. Почему такое неуважение к деталям, из которых складывается вся наша жизнь? От необразованности? От нежелания что-либо делать? От нежелания взять в руки толстенную синюю книгу? А неужели совершенно неинтересно, что там, на шестистах страницах умудрился расписать этот Диккенс? И совсем неинтересно всё, что происходит за стенами своей квартиры? И плевать на 988 год, когда это было-то, тоже мне, вспомнил!
Корень всего – в равнодушии? Равнодушие ко всему, кроме себя любимого. Себя-то попестовать велел сам бог, а кто тот бог, чего он такого сделал и когда придуман – фиолетово, просто присказка такая есть. Так хочется жить? Мне – нет, совсем не хочется. Потому что неравнодушный. Потому что считаю невыражение эмоций и молчание худшим наказанием. Потому и читаю, потому и развиваюсь, чтобы столкнувшись с чем-то мне ранее неизвестным, не пройти мимо, а попытаться понять, осмыслить и приобрести новый опыт. Ведь именно к этому ведет неравнодушие, а страстность в жизни – к постижению нового.
Кажется, когда-то подобное поведение означалось как широта взглядов. Очень хочется верить, что однажды мы выползем из субъективизма и личностных кризисов, собственной зашоренности и вечных тоскливых головоломок, чтобы стать более открытыми миру. Не успеешь заметить, а мир тоже тебе откроется.
Улыбка на улыбку.
Простейший закон психологии.
четверг, 15 октября 2009
Твёрдая печенюшка
"География премии самая широкая. В 2009 году особенно активен Кавказ: Абхазия, Дагестан, Чечня. Много рукописей пришло из Средней Азии. Примета года: в конкурсе приняло участие очень много молодых татар: из Татарстана, Башкортостана, с Урала, из Сибири, из Крыма. Касательно столиц: Петербург впервые за все годы составил конкуренцию Москве – и по количеству, и по качеству текстов.
Тема года: финансовый кризис и кризис конформизма. Молодой «офисный планктон» готовился жить в одном мире, а обнаружил себя в другом. Светлый путь потребления оказался разрушен, прежние ценности и жизненные стратегии перестали работать. Молодые авторы анализируют свое поколение: кто мы, почему мы такие, на какие ценности можем теперь опереться.
Социальная примета года: в русскую литературу стучатся дети гастарбайтеров. Им сейчас по 15-17 лет, они еще не очень мастеровиты и не попали в «длинный список». Но у них свои темы, свой жизненный опыт. Год показал: сын дворника-таджика может стать русским писателем.
Настроение года: несмотря на общий «пасмурный» климат, в молодой литературе 2009-й – год ровного сильного солнца. Если раньше к депрессивному герою авторы относились с большим пиететом, то теперь это скорее комический персонаж. Кризис мобилизовал внутренние ресурсы: нытья стало меньше, юмора больше."
Вывод? Если вы не живете на Кавказе, не являетесь сыном дворника из Башкортастана, не пишете стёбные истории о жизни современной молодежи, не высмеиваете "путь потребления", вам не 15 лет и вы не страдаете любовью к пафосным обобщениям, вам не хрен делать среди лауреатов премии «Дебют».
Осточертевшая за годы демократии политкорректность рвется в литературу.
Ура, патриоты!
Тема года: финансовый кризис и кризис конформизма. Молодой «офисный планктон» готовился жить в одном мире, а обнаружил себя в другом. Светлый путь потребления оказался разрушен, прежние ценности и жизненные стратегии перестали работать. Молодые авторы анализируют свое поколение: кто мы, почему мы такие, на какие ценности можем теперь опереться.
Социальная примета года: в русскую литературу стучатся дети гастарбайтеров. Им сейчас по 15-17 лет, они еще не очень мастеровиты и не попали в «длинный список». Но у них свои темы, свой жизненный опыт. Год показал: сын дворника-таджика может стать русским писателем.
Настроение года: несмотря на общий «пасмурный» климат, в молодой литературе 2009-й – год ровного сильного солнца. Если раньше к депрессивному герою авторы относились с большим пиететом, то теперь это скорее комический персонаж. Кризис мобилизовал внутренние ресурсы: нытья стало меньше, юмора больше."
Вывод? Если вы не живете на Кавказе, не являетесь сыном дворника из Башкортастана, не пишете стёбные истории о жизни современной молодежи, не высмеиваете "путь потребления", вам не 15 лет и вы не страдаете любовью к пафосным обобщениям, вам не хрен делать среди лауреатов премии «Дебют».
Осточертевшая за годы демократии политкорректность рвется в литературу.
Ура, патриоты!
вторник, 13 октября 2009
Твёрдая печенюшка
Ты... Мягким свечением проливаешь вдохновение, рожденное безграничной любовью и тонким ароматом желаний –
коктейлем из пряного запаха опавших кленовых листьев, тонкой ноты первого снега
и слабо слышимого сладкого аккорда первых поцелуев.
О тебе. Сквозь лабиринты сплетений пульса летят сбивающиеся квинты признаний. Их звуки просты и легки.
Словно полупрозрачные лепестки гиацинтов они касаются твоих манящих губ
и соскальзывают своим же отражением, растворяясь в густеющих сливках рассветного инея.
Тебе. Медлительно и лениво потягиваясь, беззаботно касаясь ресниц дыханием и утопая в тепле сиреневого взгляда,
отдается вся нежность шелковистых облаков и темнеющих от октябрьской истомы капель дождя,
посланных нетерпеливой хозяйкой времени - Осенью.
Тебя. Желает забрать с собой в поднебесную тишину волшебный сон о цветах гибискуса.
Он поет тебе эльфийские песни, сплетает с твоими тонкие хрустальные пальцы
и все дальше уводит в зачарованную тобой же фантазию жаркого марева страсти.
Тобой. Заворожен и восхищен заклинающий слова поэт. Кутаясь в фиолетовый бархат вечера,
он извлекает из серебряной чернильницы затаившиеся буквы, которые робко ложатся на лист бумаги,
чтобы раскрыть для тебя всю глубина сердца таинственной северной ночи.
Все мои мысли – о Тебе.
Все мои строки – Тебе.
Вся моя любовь – для Тебя.
Я счастлив – с Тобой.
И всё, что у меня есть – Ты...
Твёрдая печенюшка
[15:59:23] Nataniel Lover: всегда ни к чёрту были отношения с размерами..
нужно,2 черверостишия 4-х стопных ямба и хорея о.О .. тт.. (
[16:00:04] Кот: ой, бля... я в них тоже не разбираюсь... ну ямб - второй ударный, первый безударный, хорей- наоборот
[16:00:36] Nataniel Lover: вот и бля.. Т_Т.. 4-х стопный.. ничерта не объяснил.. ладно..
[16:01:15] Кот: ну а стопа - это ударный-безударный, то есть тебе надо в строчке повторить 4 раза это сочетание
[16:01:43] Nataniel Lover: спасибо о.О )
[16:02:40] Кот: пжл)
нужно,2 черверостишия 4-х стопных ямба и хорея о.О .. тт.. (
[16:00:04] Кот: ой, бля... я в них тоже не разбираюсь... ну ямб - второй ударный, первый безударный, хорей- наоборот
[16:00:36] Nataniel Lover: вот и бля.. Т_Т.. 4-х стопный.. ничерта не объяснил.. ладно..
[16:01:15] Кот: ну а стопа - это ударный-безударный, то есть тебе надо в строчке повторить 4 раза это сочетание
[16:01:43] Nataniel Lover: спасибо о.О )
[16:02:40] Кот: пжл)
понедельник, 12 октября 2009
Твёрдая печенюшка
[11:11:00] Кот: правда у Риш в дневе такое каваище... что я проснулся почти..))
[11:15:18] Лис: ой, это каваище я видел..))
[11:15:48] Кот: а я вот только для себя открыл... такое... нечто... хотеть персика!
[11:16:07] Лис: эм...
[11:17:10] Кот: нет?..не хотеть?.. смотри какое чудовище...
[11:17:38] Лис: персик?
[11:18:16] Кот: ну это разве не перс?.. нет?
[11:19:12] Лис: а, ты про котенка...)))
[11:19:45] Кот: а ты про те персики, которые волосатые и по улицам у вас валяются?..))))))
[11:20:17] Лис: абрикосы...))
[11:21:28] Кот: ну абрикосы... ))) какая разница... хотеть персикового кота! *подумывает прикупить много персиков*
[11:21:36] Кот: *которые не абрикосы*
[11:21:57] Лис: хи-хи-хи...))
[11:22:10] Кот: ням!)
[11:15:18] Лис: ой, это каваище я видел..))
[11:15:48] Кот: а я вот только для себя открыл... такое... нечто... хотеть персика!
[11:16:07] Лис: эм...
[11:17:10] Кот: нет?..не хотеть?.. смотри какое чудовище...
[11:17:38] Лис: персик?
[11:18:16] Кот: ну это разве не перс?.. нет?
[11:19:12] Лис: а, ты про котенка...)))
[11:19:45] Кот: а ты про те персики, которые волосатые и по улицам у вас валяются?..))))))
[11:20:17] Лис: абрикосы...))
[11:21:28] Кот: ну абрикосы... ))) какая разница... хотеть персикового кота! *подумывает прикупить много персиков*
[11:21:36] Кот: *которые не абрикосы*
[11:21:57] Лис: хи-хи-хи...))
[11:22:10] Кот: ням!)