Твёрдая печенюшка
Слово было острым и теплым. Оно вертелось на кончике языка быстрой юлой, иногда обжигая, но рассыпаясь пеплом, стоило лишь чуть надавить на него мыслью. Послевкусие чуть горчило и, кажется, отдавало морской пеной или пузырьками шампанского, колдун никак не мог определиться. Он сидел за столом, покрытым темной скатертью. Ткань ее, в разводах неизвестного происхождения, кое-где прожжена и выцвела ровно в том месте, где на нее падали лучи полуденного солнца. Граница цвета заметна ровно настолько, что можно с полной уверенностью сказать, стол, скатерть, занавеси на окнах давным-давно никто не двигал.
Взгляд колдуна прошелся по стене от потолка до пола и обратно. Вряд ли он мог сказать о стенах своей комнаты нечто особенное. Ровные, покрытые кожурой многих слоев обоев, кое-где отошедших. По непритязательному рисунку карабкался небольшой черный паук, и колдун приветственно кивнул ему, что-то подобное улыбке тронуло его губы. Черный паук – к новостям. А новостей не было уже давно.
Карты были уже разложены. Рассеяно проводя по ним кончиками пальцев, колдун искал, но не находил ответа. Ему не нужно было смотреть на изображения, он знал расклад. Столько дней не менялось расположение карт, столько ночей неизменными оставались сочетания и связи. Вот только колдун не мог их прочесть. Слова ускользали. Колдун не вставал из-за стола.
Ему вспомнилась старая женщина, что пришла однажды с фотографией больного мальчика. Врачи не могли помочь. Заговор справился с болезнью. После этого колдун несколько дней не мог встать с кровати. Он вообще редко вставал. Вся жизнь походила на прерывистую линию – десять минут на исцеление, неделя на то, чтобы собраться в себе силы для нового рывка. Он медленно, но верно уничтожал в себе возрождающиеся силы только для того, чтобы кто-то мог улыбнуться. Зачем, часто спрашивал себя колдун, зачем всё это? Ведь он не бог, не сатана, не человек даже – он просто есть, так неужели в этом весь смысл? Просто быть? Для кого? Для тех людей, которых он больше не увидит?
Однажды к нему пришел тяжелый человек. Металл долгой плавки был во взгляде просителя, настолько же массивный, насколько и хрупкий. Колдун не мог вспомнить, что просил у него человек, но помнил взгляд – и бутылку дорогого коньяка, что тот оставил. Колдун к ней не прикасался, просто смотрел на бурую жидкость, но сейчас ему ужасно захотелось попробовать, каков же на вкус этот напиток. Он встал и плеснул коньяк в кружку с ободком из засохшей кофейной золы, выпил залпом, поморщился и вернулся к картам. Ничего не изменилось.
Как-то раз заходил крохотный хлипкий мужчинка. Назвался репортером. Спрашивал о разном, а колдун отвечал. Репортер написал статью о том, что вокруг одни шарлатаны, а потом захворал и умер по неизвестной причине. Зачем? Ведь колдун – не бог, не сатана, не человек даже. Месть – людское. Неправда – вечна. Зачем? Колдун молча смотрел на карты.
Впервые он решил узнать о своем месте. Разложил карты несколько дней назад. Сначала ему показалось, что всё ясно, но когда он попытался сформулировать ясное, то ничего не вышло. С тех пор колдун сидел за столом, глядя на карты, и почти не двигался. Иногда он ловил слово, ощущал его корнями волос, оно шевелилось где-то под кожей и её хотелось содрать, чтобы смысл обнажился, но у колдуна не хватало смелости, он просто ждал. Зачем? Знание ничего не меняет, мир, как бежал в узкой спирали человеческих действий тысячи лет назад, так и бежит сейчас. Что с того, что люди узнали о вращении земли? По-прежнему они убивают друг друга, влюбляются и умирают. Что произошло великого с момента изобретения компьютера? Люди ссорятся, плюют на иконы и натирают бельевые веревки куском детского мыла. Что будет, если он узнает смысл своей жизни, своего дара? Перестанет лечить? Станет лечить лучше? Он всё равно будет лечить, потому что ничего другого он не умеет, только заглядывать за кромку материи времени, выворачивать наизнанку действительность и прошивать нитями разорванные пласты душ.
Зачем? Колдун смахнул карты со стола брезгливым взмахом руки и тут же склонился, чтобы попросить прощения. Карты легли точно так же, как до того, на столе. Чуть больше хаоса, чуть чище истина. Зачем? Слово было колким и метким. Вонзилось под язык, заставляя сглотнуть собственную горечь – и растворилось в полумраке комнаты. Черный паук уполз за красную штору. Зачем? Слово разлилось в желудке твердеющей влагой. Слово было в нем. В каждом. И слово было судьба.
Взгляд колдуна прошелся по стене от потолка до пола и обратно. Вряд ли он мог сказать о стенах своей комнаты нечто особенное. Ровные, покрытые кожурой многих слоев обоев, кое-где отошедших. По непритязательному рисунку карабкался небольшой черный паук, и колдун приветственно кивнул ему, что-то подобное улыбке тронуло его губы. Черный паук – к новостям. А новостей не было уже давно.
Карты были уже разложены. Рассеяно проводя по ним кончиками пальцев, колдун искал, но не находил ответа. Ему не нужно было смотреть на изображения, он знал расклад. Столько дней не менялось расположение карт, столько ночей неизменными оставались сочетания и связи. Вот только колдун не мог их прочесть. Слова ускользали. Колдун не вставал из-за стола.
Ему вспомнилась старая женщина, что пришла однажды с фотографией больного мальчика. Врачи не могли помочь. Заговор справился с болезнью. После этого колдун несколько дней не мог встать с кровати. Он вообще редко вставал. Вся жизнь походила на прерывистую линию – десять минут на исцеление, неделя на то, чтобы собраться в себе силы для нового рывка. Он медленно, но верно уничтожал в себе возрождающиеся силы только для того, чтобы кто-то мог улыбнуться. Зачем, часто спрашивал себя колдун, зачем всё это? Ведь он не бог, не сатана, не человек даже – он просто есть, так неужели в этом весь смысл? Просто быть? Для кого? Для тех людей, которых он больше не увидит?
Однажды к нему пришел тяжелый человек. Металл долгой плавки был во взгляде просителя, настолько же массивный, насколько и хрупкий. Колдун не мог вспомнить, что просил у него человек, но помнил взгляд – и бутылку дорогого коньяка, что тот оставил. Колдун к ней не прикасался, просто смотрел на бурую жидкость, но сейчас ему ужасно захотелось попробовать, каков же на вкус этот напиток. Он встал и плеснул коньяк в кружку с ободком из засохшей кофейной золы, выпил залпом, поморщился и вернулся к картам. Ничего не изменилось.
Как-то раз заходил крохотный хлипкий мужчинка. Назвался репортером. Спрашивал о разном, а колдун отвечал. Репортер написал статью о том, что вокруг одни шарлатаны, а потом захворал и умер по неизвестной причине. Зачем? Ведь колдун – не бог, не сатана, не человек даже. Месть – людское. Неправда – вечна. Зачем? Колдун молча смотрел на карты.
Впервые он решил узнать о своем месте. Разложил карты несколько дней назад. Сначала ему показалось, что всё ясно, но когда он попытался сформулировать ясное, то ничего не вышло. С тех пор колдун сидел за столом, глядя на карты, и почти не двигался. Иногда он ловил слово, ощущал его корнями волос, оно шевелилось где-то под кожей и её хотелось содрать, чтобы смысл обнажился, но у колдуна не хватало смелости, он просто ждал. Зачем? Знание ничего не меняет, мир, как бежал в узкой спирали человеческих действий тысячи лет назад, так и бежит сейчас. Что с того, что люди узнали о вращении земли? По-прежнему они убивают друг друга, влюбляются и умирают. Что произошло великого с момента изобретения компьютера? Люди ссорятся, плюют на иконы и натирают бельевые веревки куском детского мыла. Что будет, если он узнает смысл своей жизни, своего дара? Перестанет лечить? Станет лечить лучше? Он всё равно будет лечить, потому что ничего другого он не умеет, только заглядывать за кромку материи времени, выворачивать наизнанку действительность и прошивать нитями разорванные пласты душ.
Зачем? Колдун смахнул карты со стола брезгливым взмахом руки и тут же склонился, чтобы попросить прощения. Карты легли точно так же, как до того, на столе. Чуть больше хаоса, чуть чище истина. Зачем? Слово было колким и метким. Вонзилось под язык, заставляя сглотнуть собственную горечь – и растворилось в полумраке комнаты. Черный паук уполз за красную штору. Зачем? Слово разлилось в желудке твердеющей влагой. Слово было в нем. В каждом. И слово было судьба.
-
-
04.02.2010 в 22:01!!!!!!!!
...Солнце не спрашивает, - зачем?.. - Оно просто светит.
Не задает этого вопроса и ветер. Он просто приносит нам пыль дальних стран и запах чужих реальностей.
Тихо и безропотно растет трава, подчиняясь нзвечно установленному порядку.
И только человек спрашивает: ЗАЧЕМ?..
Зачем это всё? - И эта немыслимая красота мира, и боль в нем, и несправедливость... И ты сам. - ЗАЧЕМ?..
Зачем дается умение, которое странно, непонимаемо многими и иногда только ранит?..
Может быть, ответ и в том, что "значит, это кому-то нужно?" (С)
Потому что так должно быть.
Потому что еще одно определяющее слово - ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.
!!!!
Сказка просто чудесная!!!
Знаете, даже хочется поверить в себя... ))
-
-
05.02.2010 в 16:52-
-
07.02.2010 в 12:07Немного непривычно так Вас называть... Привыкла к Мастеру...)))
Потому что Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Мастер и Писатель, - Вы это знаете???? )))
Если нет, то НЕ СОМНЕВАЙТЕСЬ!!!
Сейчас время такое ... смутное... тяжелое...
Но - с такой "крылатой" фамилией - грех складывать крылья!!!!!!!!!
А та ласточка на картинке...
Она все-таки улетит, вырвется!!!
Поверьте...
-
-
13.02.2010 в 00:08И пусть в этой сказке, к слову, уже явно вышедшей за рамки сказки, не происходит почти никаких действий, но ...вот меня потрясло. Ничего не упущено, но и ничего лишнего. Интересен момент воспоминаний колдуна о людях, которые к нему приходи. Интересно, как вплетаются их - отдельные, казалось бы - судьбы в его жизнь. Персонаж получился у тебя живой. То, что из образов людей выхватываются какие-то детали, тоже играет на его настоящесть.
Еще у меня возникла ассоциация со всем известной цитатой: "В начале было Слово". Конечно, сейчас глагол уже совсем не животворящий, но и нынешним словам в действенности отказать нельзя.
'ANAГКН - вечность. Да, Кот? )
-
-
14.02.2010 в 14:32мрэ, спасибо)... Вот таким вот получился этот опус. На самом деле, я думаю, что сказки для меня это что-то вроде зарядки, упражнений в словесно-образной игре, и назвать их сказками-то нельзя, это скорее миниатюры с вкраплениями волшебства и мистики.)
-
-
23.02.2010 в 01:29