Никогда не перестану удивляться собственной злобности и жадности. Да-да-да, это так и называется. Со злорадным удовольствием читать премерзкое творение одного из многочисленных авторов одного небезызвестного литературного портала, а потом грызть локти и думать, что мне пора переходить на написание всяческого словесного поноса – меня тоже начнут комментировать.
Да, я довольно высоко оцениваю то, что пишу. Это не бред, это интересные сюжетные линии, это уморительные персонажи, это достоверность и чистый язык. Видимо, только одного я не учел. Того, что это никому нахрен не нужно. Нужен суровый реализм - размером в один вордовский лист – о суровой судьбе детдомовца с синими глазами, который защищался от недоброжелателей ножкой от табуретки, смутно осознавал свою сексуальную привлекательность и необходимость оборонять свое достоинство. Откуда у ребенка 30-х годов, беспризорника и детдомовца в возрасте лет 10-12 представления о достоинстве – дело десятое. Главное во всем этом маразме то, что автора читают! Мало того, комментируют. Мало того, хвалебно комментируют.
На третьем предложении опуса у меня отказали вкусовые рецепторы, а кому-то нравится. Нравится. Нах кому я сдался со своими непонятными душами, богами, орденами, вопросами, недосказанностями? Даешь в массы размышления вроде:
«Близился рассвет и видимо со мной решили расправиться в бессознательном состоянии. У меня на голове было одеяло, значит, сначала, его сбросят и перевернут на живот - будет время для действий. Надо собраться с силами и броситься в окно … но, пока меня били, забыл в какой стороне оно находиться. Своим затуманенным мозгом я нашел только одно решение, для того чтобы выиграть время и успеть сориентироваться – резко обернуться и ударить пальцами по глазам этой сволочи и потом, резкий рывок в сторону окна и полет ласточкой с третьего этажа – прекрасная смерть. Я даже не мог поверить, что рассуждаю, как взрослый человек и хорошо, что перед смертью перестал быть ребенком».
Это, плин, литература. Это, плин, авторская грамматика, пунктуация и стиль. Нах пять часов подряд править текст, чтобы, не дай бог, кто-то не запнулся о запятую, поставленную не в том месте! Зачем вылавливать багги, противоречащие логике? К чему все эти ваши вопли о психологии и соответствии – и мой геморрой на эту тему, выливающийся в часы размышлений, а не перегнул ли я палку, а не засрал ли я финал? Кому это надо? Надо вот так, ребятки:
«Я был высокого роста, почти на голову выше своих сверстников и такого крепкого телосложения, что даже молоденькие воспитательницы на меня заглядывались. Конечно, мне не совсем были понятны эти взгляды, но они меня волновали и вселяли чувство гордости за то, что я не такой, как все. Настоящего влечения к девочкам я пока не чувствовал, во всяком случае, к моим сверстницам. Мне нравились девушки постарше, и иногда их взгляд скользил по мне. Особенно девушек привлекал (мне так казалось), ярко синий цвет моих глаз. Создавалось впечатление, что что-то их просто завораживает, но, оценив мой возраст, они быстро отворачивались, чтобы их не заподозрили в интересе к малолетке, при этом часто слышался вздох разочарования».
Какие, бля, высокие материи? О чем вы говорите?! Воспиталки заглядывались, а бокс научил меня жизни – вот и вся прелесть! Загляденьице! Теперь я тоже буду писать только так. Вот это не оставляет равнодушными. Вот это привлекает читателей. Зачем думать? Автор сам направит наш мозг по стопам маразма, а мы за ним, гуськом, с причитаниями вроде «мне нравится, будет ли продолжение?»
А мне казалось, что писателям не чужд эстетизм. Казалось, видимо. Мне казалось, что писатель не покупается на низкопробное «За такие слова я готов был расцеловать моего наставника». И за такие слова читатели готовы расцеловать творца.
У меня завышенная самооценка, но я точно знаю, что пишу лучше. Только кому это надо, а? Кому? Очевидно, не литераторам одного небезызвестного портала.
Нет, мне не нужны комментарии. Мне, по сути, достаточно того, чтобы сказали «да, мы тебя прочли». Нет, мне не нужна хвалебные тексты, я знаю, чего они стоят, если на выше означенную бодягу они тоже поступали. Нет, мне не нужно внимание ко мне. Мне только скромно хотелось бы, чтобы у тех, кто причисляет себя к творцам, все же наличествовал вкус, чувство языка и хоть немного логики, а не страсти к порнографии – пусть и не в чистом виде, но в плане затраханности сюжетов и мозга читателей.
Я идеалист? Ну и к чертям меня, на помойку того, что я когда-то считал настоящей литературой!
Да, я довольно высоко оцениваю то, что пишу. Это не бред, это интересные сюжетные линии, это уморительные персонажи, это достоверность и чистый язык. Видимо, только одного я не учел. Того, что это никому нахрен не нужно. Нужен суровый реализм - размером в один вордовский лист – о суровой судьбе детдомовца с синими глазами, который защищался от недоброжелателей ножкой от табуретки, смутно осознавал свою сексуальную привлекательность и необходимость оборонять свое достоинство. Откуда у ребенка 30-х годов, беспризорника и детдомовца в возрасте лет 10-12 представления о достоинстве – дело десятое. Главное во всем этом маразме то, что автора читают! Мало того, комментируют. Мало того, хвалебно комментируют.
На третьем предложении опуса у меня отказали вкусовые рецепторы, а кому-то нравится. Нравится. Нах кому я сдался со своими непонятными душами, богами, орденами, вопросами, недосказанностями? Даешь в массы размышления вроде:
«Близился рассвет и видимо со мной решили расправиться в бессознательном состоянии. У меня на голове было одеяло, значит, сначала, его сбросят и перевернут на живот - будет время для действий. Надо собраться с силами и броситься в окно … но, пока меня били, забыл в какой стороне оно находиться. Своим затуманенным мозгом я нашел только одно решение, для того чтобы выиграть время и успеть сориентироваться – резко обернуться и ударить пальцами по глазам этой сволочи и потом, резкий рывок в сторону окна и полет ласточкой с третьего этажа – прекрасная смерть. Я даже не мог поверить, что рассуждаю, как взрослый человек и хорошо, что перед смертью перестал быть ребенком».
Это, плин, литература. Это, плин, авторская грамматика, пунктуация и стиль. Нах пять часов подряд править текст, чтобы, не дай бог, кто-то не запнулся о запятую, поставленную не в том месте! Зачем вылавливать багги, противоречащие логике? К чему все эти ваши вопли о психологии и соответствии – и мой геморрой на эту тему, выливающийся в часы размышлений, а не перегнул ли я палку, а не засрал ли я финал? Кому это надо? Надо вот так, ребятки:
«Я был высокого роста, почти на голову выше своих сверстников и такого крепкого телосложения, что даже молоденькие воспитательницы на меня заглядывались. Конечно, мне не совсем были понятны эти взгляды, но они меня волновали и вселяли чувство гордости за то, что я не такой, как все. Настоящего влечения к девочкам я пока не чувствовал, во всяком случае, к моим сверстницам. Мне нравились девушки постарше, и иногда их взгляд скользил по мне. Особенно девушек привлекал (мне так казалось), ярко синий цвет моих глаз. Создавалось впечатление, что что-то их просто завораживает, но, оценив мой возраст, они быстро отворачивались, чтобы их не заподозрили в интересе к малолетке, при этом часто слышался вздох разочарования».
Какие, бля, высокие материи? О чем вы говорите?! Воспиталки заглядывались, а бокс научил меня жизни – вот и вся прелесть! Загляденьице! Теперь я тоже буду писать только так. Вот это не оставляет равнодушными. Вот это привлекает читателей. Зачем думать? Автор сам направит наш мозг по стопам маразма, а мы за ним, гуськом, с причитаниями вроде «мне нравится, будет ли продолжение?»
А мне казалось, что писателям не чужд эстетизм. Казалось, видимо. Мне казалось, что писатель не покупается на низкопробное «За такие слова я готов был расцеловать моего наставника». И за такие слова читатели готовы расцеловать творца.
У меня завышенная самооценка, но я точно знаю, что пишу лучше. Только кому это надо, а? Кому? Очевидно, не литераторам одного небезызвестного портала.
Нет, мне не нужны комментарии. Мне, по сути, достаточно того, чтобы сказали «да, мы тебя прочли». Нет, мне не нужна хвалебные тексты, я знаю, чего они стоят, если на выше означенную бодягу они тоже поступали. Нет, мне не нужно внимание ко мне. Мне только скромно хотелось бы, чтобы у тех, кто причисляет себя к творцам, все же наличествовал вкус, чувство языка и хоть немного логики, а не страсти к порнографии – пусть и не в чистом виде, но в плане затраханности сюжетов и мозга читателей.
Я идеалист? Ну и к чертям меня, на помойку того, что я когда-то считал настоящей литературой!