Иногда Кот бывает раздражен. Зачастую случается, что раздраженным я бываю долго и по самому пустячному поводу. В такие моменты у меня возникает благостное желание убить кого-нибудь, послать в далекие страны за ананасами, ну, или просто уйти. Так, на крайний случай. Чтобы не последовать первым двум вариантам действий. Все-таки я слыву уравновешенным недаром. А может, и даром. Никому в голову ведь не приходило забираться ко мне в голову. А тем, кому пришло, не грозит быть посланными или убитыми. Поэтому, скрываюсь. Отличная база для действий, когда мозговынос грозит приобрести угрожающие масштабы.
На этот раз против меня сговорились лучшие друзья, которые, как специально, решили полюбить друг друга. Ладно бы еще любили спокойно, но нет! Получается, что если я не услышу истории одного вечером, то услышу историю другого. Я их, конечно, люблю, ценю и уважаю, но раздосадован бываю дружеским эгоизмом до предела. Вообще, "друзья" – существа странные. Как только отпадает надобность в соблюдении некоторых приличий, свойственных отдаленным приятелям, напрочь пропадает и хоть некоторое подобие альтруизма. Существуют только «мои» проблемы, только «мои» вопросы самые важные, только «мои» чувства, а ты же друг, ты должен послушать – внимательно слушать, я сказал! – помочь, посоветовать и повздыхать вместе со мной, и боже упаси хоть слово сказать против, мы же просто с тобой беседуем, мило так, по-дружески.
Вот таких разговоров «по-дружески» я не признаю. Меня уничтожает и стирает несколько часов пересказа новостей, мои попытки выудить информацию из ахов и вздохов и получить проблему, сводимую к пожеланию апгрейда. За что, за что, мои дорогие, так издеваться над моим мозгом? Что я вам сделал доброго в этой жизни? И ладно бы проблема имела место быть, так ведь все решаемо, все просто, но ведь приятно же рассказывать по десятому кругу о том, какой он – кареглазый, и как это плохо сказывается на карме твоих морских свинок, а ты не можешь пожертвовать своими морскими свинками и их кармой, потому что они, одни единственные, достались тебе от троюродной бабушки, которая умерла на Аляске лет тыщу назад. "Карие глаза никуда не годятся, Кот, как мне с этим жить, мы никогда-никогда не сможем быть вместе! Кот, ну ты сам подумай, я тут в запарке, ну помоги старому другу! Что? Давно не было? Так ведь я в запарке, Кот! Ну помоги, а? Послушай, а вот если..."
Меня начинает трясти, когда человек, называя себя моим другом, пропадает на несколько недель, а потом заявляется как ни в чем ни бывало и радостно мне улыбается, прося прощения и заверяя, что был со мной все это время всей своей душой. Не был. Не со мной. Не душой. И вообще проваливай, я раздосадован. Досада вообще постоянное чувство, возникающее, когда меня хотят заставить делать/чувствовать/понимать то, что мне безразлично, совершенно фиолетово и не надо даже для проформы. В список входит прощение пропащих – выслушивание заунывных – наставления на путь истинный – бесцельное брожение по кругу – поедание цитрусовых – попытки добиться понимания, что выше перечисленное мне вообще-то не нужно. Только вот никто не верит. Потому что я пушистый. Кто это и когда так убедительно сказал, что все поверили?
Меня умиляет, когда меня воспринимают, как воплощенного кавайку и с повизгиванием, восторгом в глазах тискают и считают, что я не умею быть кАкой. Я умею. Кавай – это страшное японское слово. Да, я милый. Просто облако в штанах. Ласковый и добрый, но только до поры. Не стоит считать меня хорошим. Я не хороший. Я злой на самом деле, людей презираю - всех и почти без исключений; я всегда расставляю приоритеты в свою пользу, и только в свою; мой эгоизм не знает пределов. Хотя я на самом деле могу быть дружелюбным, милым, ласковым и просто душкой, если меня не тискать и не вопить изумленно, когда я прошу отвалить от меня, ибо таким отношением я раздосадован.
Если задуматься, досадую я и на комплименты, которые я абсолютно и совершенно принимать не умею, не знаю, как реагировать на похвалы и чуть ли не заикаюсь, почему некоторые и приписывают мне особую умилительность, а мне хочется скрежетать зубами и кричать «Прекрати немедленно!» Разумеется, есть, за что меня хвалить. Внешность ничего так себе. Думать умею, я вообще излишней скромностью в вопросах моего интеллекта не страдаю. Да, мозг у меня наличествует и весьма неплохой мозг, должен заметить. Да что уж там, прекрасный у меня мозг. Иногда случается, что он бунтует и отправляется в неоплачиваемый отпуск, но обычно мы с ним живем в мирном симбиозе, пока я не начинаю влюбляться. Но это другая история. А вообще я не знаю, куда себя девать, когда кто-то говорит мне о том, что я ах как что-то там сделал/написал/сказал. Пугаюсь, убегаю и меняю тему. Лучше было бы, если бы меня пинали и кусали, а не хвалили. Только кому ж втолкуешь? Я ж милый, терпеливый и пушистый сказочник, меня нужно в коробочку и на полочку, чтоб не запылился, иногда можно достать, поправить складочки на костюмчике, рассказать мне всю историю своей жизни, не давая слова сказать – а кто это решил, что у сказочников тоже бывают проблемы? - а потом поставить на полку, не забыв перед этим похвалить за то, какой я всепонимающий няка.
Только вот не остаюсь я на той самой полочке, всё сбегаю куда-то от тех, кто воспринимает меня в соответствии с теми клише, что навязали сами себе моим первоначально радушным отношением. Безусловно, есть в моей жизни люди, которым я могу позволить все на свете, но их не так уж и много, а остальным хочется раздавать изначальный лист услуг, поставщиком которых я не являюсь. Слишком уж тоскливо, когда требуют соответствия с тем образом, который никогда не был моим.
На этот раз против меня сговорились лучшие друзья, которые, как специально, решили полюбить друг друга. Ладно бы еще любили спокойно, но нет! Получается, что если я не услышу истории одного вечером, то услышу историю другого. Я их, конечно, люблю, ценю и уважаю, но раздосадован бываю дружеским эгоизмом до предела. Вообще, "друзья" – существа странные. Как только отпадает надобность в соблюдении некоторых приличий, свойственных отдаленным приятелям, напрочь пропадает и хоть некоторое подобие альтруизма. Существуют только «мои» проблемы, только «мои» вопросы самые важные, только «мои» чувства, а ты же друг, ты должен послушать – внимательно слушать, я сказал! – помочь, посоветовать и повздыхать вместе со мной, и боже упаси хоть слово сказать против, мы же просто с тобой беседуем, мило так, по-дружески.
Вот таких разговоров «по-дружески» я не признаю. Меня уничтожает и стирает несколько часов пересказа новостей, мои попытки выудить информацию из ахов и вздохов и получить проблему, сводимую к пожеланию апгрейда. За что, за что, мои дорогие, так издеваться над моим мозгом? Что я вам сделал доброго в этой жизни? И ладно бы проблема имела место быть, так ведь все решаемо, все просто, но ведь приятно же рассказывать по десятому кругу о том, какой он – кареглазый, и как это плохо сказывается на карме твоих морских свинок, а ты не можешь пожертвовать своими морскими свинками и их кармой, потому что они, одни единственные, достались тебе от троюродной бабушки, которая умерла на Аляске лет тыщу назад. "Карие глаза никуда не годятся, Кот, как мне с этим жить, мы никогда-никогда не сможем быть вместе! Кот, ну ты сам подумай, я тут в запарке, ну помоги старому другу! Что? Давно не было? Так ведь я в запарке, Кот! Ну помоги, а? Послушай, а вот если..."
Меня начинает трясти, когда человек, называя себя моим другом, пропадает на несколько недель, а потом заявляется как ни в чем ни бывало и радостно мне улыбается, прося прощения и заверяя, что был со мной все это время всей своей душой. Не был. Не со мной. Не душой. И вообще проваливай, я раздосадован. Досада вообще постоянное чувство, возникающее, когда меня хотят заставить делать/чувствовать/понимать то, что мне безразлично, совершенно фиолетово и не надо даже для проформы. В список входит прощение пропащих – выслушивание заунывных – наставления на путь истинный – бесцельное брожение по кругу – поедание цитрусовых – попытки добиться понимания, что выше перечисленное мне вообще-то не нужно. Только вот никто не верит. Потому что я пушистый. Кто это и когда так убедительно сказал, что все поверили?
Меня умиляет, когда меня воспринимают, как воплощенного кавайку и с повизгиванием, восторгом в глазах тискают и считают, что я не умею быть кАкой. Я умею. Кавай – это страшное японское слово. Да, я милый. Просто облако в штанах. Ласковый и добрый, но только до поры. Не стоит считать меня хорошим. Я не хороший. Я злой на самом деле, людей презираю - всех и почти без исключений; я всегда расставляю приоритеты в свою пользу, и только в свою; мой эгоизм не знает пределов. Хотя я на самом деле могу быть дружелюбным, милым, ласковым и просто душкой, если меня не тискать и не вопить изумленно, когда я прошу отвалить от меня, ибо таким отношением я раздосадован.
Если задуматься, досадую я и на комплименты, которые я абсолютно и совершенно принимать не умею, не знаю, как реагировать на похвалы и чуть ли не заикаюсь, почему некоторые и приписывают мне особую умилительность, а мне хочется скрежетать зубами и кричать «Прекрати немедленно!» Разумеется, есть, за что меня хвалить. Внешность ничего так себе. Думать умею, я вообще излишней скромностью в вопросах моего интеллекта не страдаю. Да, мозг у меня наличествует и весьма неплохой мозг, должен заметить. Да что уж там, прекрасный у меня мозг. Иногда случается, что он бунтует и отправляется в неоплачиваемый отпуск, но обычно мы с ним живем в мирном симбиозе, пока я не начинаю влюбляться. Но это другая история. А вообще я не знаю, куда себя девать, когда кто-то говорит мне о том, что я ах как что-то там сделал/написал/сказал. Пугаюсь, убегаю и меняю тему. Лучше было бы, если бы меня пинали и кусали, а не хвалили. Только кому ж втолкуешь? Я ж милый, терпеливый и пушистый сказочник, меня нужно в коробочку и на полочку, чтоб не запылился, иногда можно достать, поправить складочки на костюмчике, рассказать мне всю историю своей жизни, не давая слова сказать – а кто это решил, что у сказочников тоже бывают проблемы? - а потом поставить на полку, не забыв перед этим похвалить за то, какой я всепонимающий няка.
Только вот не остаюсь я на той самой полочке, всё сбегаю куда-то от тех, кто воспринимает меня в соответствии с теми клише, что навязали сами себе моим первоначально радушным отношением. Безусловно, есть в моей жизни люди, которым я могу позволить все на свете, но их не так уж и много, а остальным хочется раздавать изначальный лист услуг, поставщиком которых я не являюсь. Слишком уж тоскливо, когда требуют соответствия с тем образом, который никогда не был моим.