В субботу мне внезапно предсказали беременность. Ну то есть как предсказали: одна барышня, встреченная в маршрутке, несколько остановок беседовала со мной о своем сыне, а перед самым выходом пронзительно так на меня посмотрела и заявила, что через полтора года у меня появится ребенок. Ни с того, ни с сего, цыганкой или хоть сколько-нибудь причастной к гаданиям и всему такому не выглядела, одета была обыкновенно, но почему-то решила поделиться со мной этой важной информацией. Я чуток так обалдела, но спросила, как ее зовут, чтобы вспомнить ее, когда это светлое событие со мной свершится. В общем, в октябре 2019 вспомним Лилю, чем черт не шутит.)
К слову о беременности, удивил меня скандал в нацбесте (эт премия "Национальный бестселлер", кто не в курсе): Анна Старобинец написала книгу, основываясь на переживаниях по поводу страшной своей беременности (у будущего ребенка диагноз был несовместимый с жизнью), автобиографичный роман рассказывал, как автор со всем этим справлялась, как переживала, что чувствовала, как вообще с подобным можно жить. Я одно время хотела прочесть "Посмотри на него", но у меня, что-то мне подсказывает, душевных сил на эту книгу не хватит. Так вот, роман номинировали на премию, член жюри написала отзыв, в котором назвала книгу манипулированием, Старобинец - едва ли не истеричкой, а ее ребенка - куском живота. Оо Автор сочла отзыв оскорбительным, отказалась участвовать во вручении премии, страсти в окололитературных кругах вскипели нешуточные. Имел ли член жюри право писать в подобном тоне, имела ли право Старобинец оскорбиться, можно ли называть куском мяса уже сформировавшегося ребенка, где заканчивается реальная жизнь и начинается литература, на самом ли деле табуирована тема беременности и проблем вокруг нее, способны ли мы сочувствовать на глобальном уровне и в первую очередь себе (автор отзыва ссылалась на себя, потерявшую трехлетнего ребенка: мол, ничо, живет себе и не пишет слезных книжек)... Отзывы на отзыв пишут все: критики, читатели, женщины, мужчины, читавшие книгу и никогда не бравшие ее в руки. Очень уж тема больная, видимо. Встают вопросы о компетентности критиков, способности/неспособности автора реагировать адекватно, все это в таком уже глобальном смысле, звучат слова "все женщины", кто-то протянул даже тему СССР (я, простите, не вчитывалась, к чему там СССР, наверное, потому что в СССР такого не было). В итоге обе барышни обижены, член жюри употребил фразу "не тронь говно", а я сижу и фигею прост. Ведь и правда, неужели запретно писать о том, что у тебя болит, неужели так прямо страшно желать сочувствия и понимания? Нет, все мы должны "держаться", "терпеть" и "не сдаваться"! А если, не дай бог, твой ребенок умрет прямо в тебе, то ты - чистой воды манипуляторша, если станешь об этом рассказывать... У меня еще хватило слов описать скандал, а вот на комментарии они все растерялись. Остался вопрос: почему я не имею права быть дрожащей тварью и плакать без риска прослыть манипулирующей общественным мнением плаксой, когда у меня страшная беда приключилась?
Впрочем, несмотря на дурно попахивающий отзыв, книга осталась, говорят, она очень душевная, полная любви и многим, пережившим что-то подобное автору, помогла. Правда чтиво не из легких, поэтому лично я пока не буду. У меня есть еще полтора года, чтобы всячески абстрагироваться от темы. Вот только куда от жестоких людей прятаться?