Осень-осень, полнолуние, разрешаю себе погрустить. Вот так, чтобы почти до слез. Очень не хватает сейчас Сережки. Просто чтобы знать, что можно в любой момент прикоснуться. В сырость, в мрачность, ночью или ранним утром. Чтобы готовить кофе. Чтобы упорото смеяться. Чтобы попу греть, наконец!
А вокруг бурлит и бьётся понедельник: "что нам рисовать?", "вышли на просчет", "у вас сломался туалет", "дайте ключ", письма-письма-письма, коллекционные карты, таблицы... А мне грустно. Не тоскливо, не противно так, когда выворачивает наизнанку, не больно. Грустно.
Еще не начался ноябрь, а я уже всеми мыслями в завершающейся зиме. Иду по палым листьям, а думаю, как стаивать тут будет снег, как осядут сугробы. Дождь, а я ощущаю, как тают в воздухе последние мартовские снежинки... Жизнь не сейчас, а в будущем. В будущей весне.
Полнолуние... На растущую луну я как будто набираю силы, а в полнолуние выбрасываю в мир накопленное эмоциональное, потому что никак не удержу в себе. Сегодня, выходит, выпускаю грусть. Завтра на одного грустного арлекина на планете станет меньше, но сегодня я себе разрешаю...
Сколько ж можно запрещать?